Я немного расслабилась. В палате подозрительно стихло. Только неровное дыхание больных заглушало стук моего сердца, что упорно долбился в уши.

Я приоткрыла один глаз, другой. Аурные руки зависли в воздухе, крепко ухватив эмоции. Ага. Отлично. Сумасшедшие сидели, не двигаясь, в каком-то оцепенении. Горгона контузила их, а я ошарашила. В глазах некоторых, действительно, ненадолго промелькнула осмысленность. Сталин даже с удивлением посмотрел на ингалятор и прошептал:

– Да какая же это трубка? Я, что, с дубу рухнул?

– С осины, – подсказала жар птица.

– Эвкалипта обкурился, – задумчиво обронила Екатерина и принялась расчесывать… колтуны на голове жар птицы.

– Я так вообще какое-то чудо в перьях! – ударилась та в самокритику, поглядывая в «королевское» зеркало. Покосилась на Медузу Горгону – та просто сидела и моргала, лишенная большей части своего отчаяния и почти всей порции озлобленности. Кажется, никак не могла привыкнуть. Или судорожно искала похищенное мной бешенство… Гречанка, в общем, та еще стерва, судя по эмоциям.

– Хороший картон, на упаковку сгодится! – сообщил один космолетчик другому, указывая на бывший скейт. – Только почему на нем чьи-то следы?

– Какой-то псих наступил, наверное…

Мда, и смех, и грех. Еще никогда этот безумец не был так близок к истине…

Я неторопливо сдвинула щупальца, соединила эмоции и те начали плавиться, терять окраску, превращаться в чистую энергию. Мы называли ее «омлис». Бери – и делай что хочешь. Электричество, магию, дома отапливай. Еще немного, еще.

Сталин вновь принял суровый вид, поправил несуществующие усы и затянулся трубкой. Масло громко забулькало. Жар птица встрепенулась и взлетела. Космонавты принялись собирать «сломанные космические скейты». Из коридора донеслись возгласы Йоды: двухметровый верзила с огромными волосатыми руками на ломаном русском просил буйных вернуться со «стремной стороны силы»…

Пора уходить. Пока у самой крыша не поехала…

Кокон энергии я поместила в аурную сферу. Омлис выглядел прозрачно-голубым, как вода из-под крана.

Сдам куратору или обращу в нечто иное. Как скажут.

Это у меня всегда отлично получалось. Самая трудная часть задания завершилась. Я поправила блузку и заспешила на выход. Домой, ой, в Академию, в Академию. Последний зачет по практике – и на каникулы! Море, солнце, пляж, красавцы в плавках… Ммм… Надеюсь стипендии хватит.

В противном случае придется телепортироваться в какой-нибудь захолустный мирок, на базу отдыха со всеми удобствами. Туалетом на улице, кухней через двести метров от домика и речкой с ледяной водой. Три месяца такого «дикого» отдыха – и Академия покажется курортом, а дурдом – Эльдорадо.

2. Глава 1

Если вы представляете вуз как Храм науки, то наш тому полное подтверждение. Мраморные залы, колонны, с изящными геометрическими узорами, витражи, сводчатые потолки. И это не в каком-нибудь «зале для заседаний Ученого совета», не в кабинете ректора и даже не в отведенной для приемной комиссии аудитории, дабы поступающие впечатлились и… попались… Вез-де!  То есть абсолютно. И в учебных аудиториях тоже. Будь то лаборатория по превращению энергий, лекционная, кабинет для практики – всюду одно и то же.

И если вы все еще не в шоке, то берегитесь! Парты у нас тоже мраморные, впрочем, как и скамейки. Поначалу я переживала, что придется морозить пятую точку и руки во время занятий. Но камень оказался теплым. Властелины энергий что угодно обращают в энергию – и в тепло, в том числе. Наша Академия напичкана ей как океан рыбой. Везде и всюду преобразованный омлис.