Хотя… он ведь теперь мой муж.

Представила, как он просит разрешения у коменданта общежития, объясняет, что хочет увидеться с женой, и почувствовала, как кровь прилила к лицу. Потом вспомнила растерянную женщину в административном блоке, извинявшуюся, что в академии не предусмотрено совместное жилье для семейных пар. У нас брак был фиктивный, так что я даже обрадовалась. А вот о том, что Хен, как мой супруг, все равно будет вправе зайти ко мне в любое время дня, не подумала.

– Смотрю, ты вовсю обустраиваешься, – раздался голос с нотками явной насмешки, и я отмерла.

Кинула взгляд на комнату и увидела ее так, словно вошла впервые: в узенькую клетушку едва вмещались кровать, шкаф, письменный стол и стул, причем последние были завалены ворохом вещей. Я как раз пыталась навести порядок, выпотрошив все из сундука и баулов, чтобы понять, что, куда и каким образом запихивать. И теперь весь мой скарб громоздился огромными неряшливыми кипами. Хену и сесть было некуда.

– Ох, я сейчас!

Кинулась освобождать стол, поставила мешавшую корзинку на кровать, хотела было сгрести тряпье в охапку и запихнуть в шкаф, но меня остановили.

– Не суетись, устроюсь на полу.

Едва успев договорить, гость сел, ухитрившись уместить свои длинные ноги в узком проеме между кроватью и шкафом. Потянулся к корзинке, открыл крышку и достал пузатую бутыль, а потом завернутые в бумагу… бутерброды? Они источали умопомрачительный запах свежей выпечки, маринованных огурчиков, помидоров и засунутых между двух половин булочек котлет.

Позабыв, что недавно поужинала, я протянула руки навстречу свертку.

– Где ты это достал?!

В столовой такое точно не подавали.

Хен только ухмыльнулся – уже с набитым ртом. Он ел быстро, откусывая огромные куски, но при этом очень аккуратно, подбирая губами вытекающий мясной сок. А я умудрилась сразу заляпаться томатом, зашипела, негодуя на собственную неуклюжесть, а потом плюнула на все: отстираю! – и дальше ела спокойно.

Было так вкусно, чуть язык не проглотила. И явно приготовлено только что. Может, Хен ограбил преподавательскую столовую? При взгляде на его хитрую физиономию в это легко было поверить, но мне почему-то казалось, если спрошу, он будет отпираться до последнего.

В бутыли оказался виноградный сок. Правда, тут возникла небольшая накладка: у меня была только одна кружка.

– Можно налить в тарелку, – предложила растерянно.

– И хлебать по-собачьи, – подхватил Хен. – Отличный вариант, мне нравится. Давай сюда, раз я все равно на полу. Можем сделать вид, что я твой цепной пес. – Он улыбнулся, а у меня вдруг захватило дух от его синих глазищ под белой челкой, от этого взгляда снизу вверх, от брошенного невзначай «я твой цепной пес».

Может, только поэтому брякнула ни с того ни с сего:

– Я о тебе ничего не знаю.

Хен и бровью не повел, только снова растянул губы в улыбке.

– Узнай.

И опять от какого-то странного смущения перехватило дыхание, бросило в жар. Голова шла кругом. То ли оттого, что мы с Хеном наедине, так близко, вокруг тишина, лишь чуть слышно стрекочут какие-то насекомые за окном да теплый ветер шевелит занавески. То ли просто от осознания, что в моей маленькой комнатушке сидит на полу высокий симпатичный парень, опираясь одной рукой о кровать, смотрит чуть насмешливо, а в ухе его поблескивает сережка. И не обычная, а пара моей, то есть и гость – не просто парень, а вообще-то мой муж. И вроде как имеет право тут находиться.

Смущение стало непереносимым, у меня запылали, наверное, даже уши. Я встала и отошла к окну, притворяясь, что хочу закрыть его. Ветер немного охладил разгоряченную кожу.