Всё это я знала, однако не смогла сдержать восхищенного вздоха, когда карета наконец опустилась на землю, а передо мной предстали ворота Академии Сумерек — внушительные, кованые, высокие настолько, что перелезать через них не взялись бы ни Карлос, ни Кристоф, те ещё бесстрашные шкодники. Вместо опор у ворот две статуи. Царица Ночи — прекрасная женщина, что держит в руках луну и звезды; и Сына Зари — великий рыцарь, принёсший свет в королевство Астрэ и весь подлунный мир. На самих же воротах выкован герб Академии: перекрещенные посох и свиток, символы знаний и магии.

Возле ворот постепенно собирались люди — мы с Робертом не были ни первыми, ни последними прибывшими. Кто-то выходил из карет вроде нашей, и те тут же взмывали в воздух снова, чтобы не занимать подъездную дорожку; кто-то выходил из переливающегося белым и синим портала, расположившегося на небольшой площадке возле ворот. Кто-то же материализовался прямо из воздуха с небольшим хлопком. То были счастливые владельцы редчайших и очень дорогих артефактов — телепортов, стоящих так дорого, что даже в нашем доме, отнюдь не самом бедном, на всю семью имелся всего один и хранился в отцовском сейфе. На крайний случай.

Почти все из прибывших были знакомы друг с другом: здоровались и обменивались впечатлениями, или же ограничивались взглядами и кивками, если знакомство было поверхностным. А кое-кто и косился на других с нескрываемым недовольством.

— Эй, Лайтнинг! — послышался чей-то нахальный голос. — Кто это с тобой? Ещё не всех красоток перебрал, а?

— Шёл бы ты, Фарли, с демоном любиться! — огрызнулся Роберт вспыхнув в самом буквальном смысле этого слова — рой золотисто-оранжевых искр закружился возле нас. Огонь — ключевая стихия стражей, это всем известно. — Не слушай эту образину, тёмным лишь бы гадость какую ляпнуть…

— Сам брехло, — радостно парировал этот самый Фарли — добродушного вида громила. Никогда не подумаешь, что и впрямь тёмный. — Бросай этого светлого зануду, милашка! Я повеселей буду, и в постели тоже!..

Я в ужасе уставилась на жениха, который всё больше смахивал на тлеющую головёшку, и приготовилась разнимать драку, но тут громила испуганно втянул голову в плечи — к нему стремительной походкой подошёл другой парень. Высокий, стройный и очень красивый. Чёрные глаза смотрели грозно и цепко, а аккуратно причёсанные тёмные волосы отливали рубиново-красным.

Приметные волосы. Будь я проклята, если его фамилия не Сангстер.

— Ну-ка извинился! — рыкнул он, влепив знатную затрещину ойкнувшему здоровяку. И тут же, ухмыльнувшись, прибавил: — Перед леди Лисандрой. Лайтнинг обойдётся.

— Мои извинения, леди Лисандра, — Фарли на удивление изящно раскланялся. Гипотетический Сангстер смерил Роберта надменным взглядом, кивнул мне и, цепко ухватив за локоть своего дружка, поволок того куда-то.

— Везёт же всяким светлым мудакам! — разорялся тот, не трудясь понизить голос. — А это точно Лисандра? Не похожа на Сеймуров-то…

— Значит, в мать пошла. Девицы Мартинов недаром славятся как первые красавицы королевства.

— А…

— Дики, я не пойму, тебе жить надоело? Иди на ту сторону, братца встречай, раз делать нехрен!

— Ладно, ладно!

— Придурки, — сердито фыркнул Роберт и повёл меня дальше, кого-то высматривая в толпе. — Одним словом, тёмные!

— А по-моему, довольно милые джентльмены, — заметила я мстительно — пассаж про красоток не прошёл мимо моего внимания. — Особенно тот красненький.

— Тибериус Сангстер, потомственный некромант — милый?! Ох, девчонки…

Как по мне, так любой тёмный, некромант или нет, в разы милее Бекки и Роуз, сестёр Роберта, к которым он меня потащил. Нет, они очень… хорошие девушки. Наверное. Безусловно светлые, с безупречным воспитанием и вкусом. Однако задаваки жуткие и меня откровенно недолюбливают. Почему? Понятия не имею. Скорее всего, дело в обычной женской ревности: матери и сёстры не слишком любят, когда в семью попадает другая женщина и отбирает внимание одного из их мужчин.