Наши взгляды встретились. Почувствовала жар, прожигающий, вызывающий агрессию.

«Не скажет. Он не скажет!»

– Она разбила три окна, – довольно изрек он и повернулся к Савине. – И что… тоже не будет никакого наказания?

«Ты посмотри какой… дятел! Все он успокоиться не может. Наказать все мечтает…»

Разозлилась. В одно мгновение. Раньше вот таких вспышек за собой не замечала. Сделала шаг вперед и почти с рычанием выдала:

– Твоя сестра задыхалась от той вони, что впитала ее маска. Я должна была смотреть, как она умирает?

– Она пропитана травами, – влез в разговор лекарь.

– Да ну? А вы попробуйте… подышать. Она там… на полу, – предложила, чувствуя, как меня всю охватывает возмущение.

– Что ты хочешь сказать? – рявкнул парень, испепеляя меня взглядом.

– Прежде чем обвинять и требовать наказание для «виновной» нужно разобраться. Так обычно делают умные и справедливые.

Видела по глазам парня – его ненависть растет с каждой секундой. И ведь уже знает – что это я помогла его сестре. Так в чем дело? Игнорируй меня!

Послышалось негромкое покашливание. Лекарь как раз подошел к кровати девушки, чтобы провести свое расследование. Он поднял маску и на долю секунды прижал к лицу, тут же убирая в сторону. Посмотрел на меня и проговорил:

– Как ты узнала? Тут особая трава – лафандеру. Трава, способная убить за несколько часов, если употребить большую дозу порошка.

– Но ее решили помучить, – буркнула, подозревая двух: лекаря и рыжего парня. Больше некому. Но зачем?

– О таких травах не знает никто. Только лекарям высшего уровня доступна столь ценная информация.

– А я и не знала. Я почувствовала. К тому же… – хотела сказать, что ноги девушки были связаны, но замолчала. Если скажу, значит, в подозрении будут три человека. Я, так как здесь находилась, Грэг и лекарь. А кто всегда виноват? Я. Поэтому не хотелось добавлять себе проблем. – Свежий воздух очень полезен, поэтому я разбила стекла.

Послышались шаги. Женщина приблизилась к мужчине и дотронулась до тряпки. Она водила рукой, но чем больше старалась, тем сильнее кривилась. Затем повернулась к Марку. Секунду недовольно вглядывалась в его лицо, а потом резко произнесла: – Скажи мне точно, кто прикасался к ней?

Зависла от странной просьбы. А что… Марк у нас нечто вроде поисковой собаки?

Парень особо не сопротивлялся. Приблизился и взял ткань, прислоняя к носу. Несколько секунд вдыхал, никак не морщась, как все нормальные люди от ядовитых паров, и произнес:

– Давина.

«Ну, конечно! Как без меня?! Я и только я трогала эту тряпку!»

– Я ее сорвала с нее! – Нет, вот он мне категорично не нравился! Наглый пацан! Как же он меня раздражал!

– Больше никаких следов. Единственно, что смущает – это сила.

– Моя? – спросила, не понимая, ведь насколько поняла: Давина – слабая стражница.

– Ты не обладаешь даже мизером, – презрительно выплюнул он.

– Прекратите! – резко выдала Савина, со злостью посматривая то на меня, то на парня. На последнем чуть дольше… – Марк, возвращайся к себе.

– Нет, я позабочусь о сестре.

– Пусть так. А ты… – она повернулась ко мне, – слишком нагло себя ведешь. Не узнаю тебя.

Столько возмущения в ее голосе. И от кого? Родной матери? Невероятно! И еще она недовольна моим поведением. А что мне делать, когда на меня хотят повесить обвинение в преднамеренном убийстве? Я ничего не делала! Ничего!

Черт! Да как такое возможно? Быстрее бы проснуться! Вот так спасла девочку!

– Ты немедленно возвращаешься в свою комнату. Пока будет идти расследование, ты не покидаешь пределы спальни.

– Смешно, – буркнул парень, со злостью прожигая меня свирепым взглядом, что вернула ему. Пусть не расслабляется. Соглашаться с его обвинениями не собиралась.