– Даш, ты куда? – раздалось позади. – Собрание еще не кончилось.

– Плевать.

– Что, прости?

Я обернулась, но только потому, что говорила с Зябой, а Зябу я люблю и уважаю.

– Меня на это собрание не приглашали, так зачем мне на нем присутствовать? Пусть обсуждают что хотят, это их дело.

– Обиделась, – догадался призрак.

Я пожала плечами. Да.

– Знаешь, я никогда никому не навязывалась. Им, – я кивнула на зеркало, в котором, правда, уже не спины огневиков, а Зяба отражался, – тоже. Они сами убеждали, что я теперь одна из них, что я равная. И то, как они поступили… В общем, плевать.

– Даш, не горячись, – посоветовал призрак. – Думаю, это не со зла, и объяснение найдется.

– Угу, – равнодушно согласилась я.

Своего решения я менять не собиралась. В конце концов, если на собрании заговорят о чем-то важном, Зяба сообщит.

Удивительно, но «объяснение» такому поступку огневиков действительно нашлось. Хотя нет, удивительно не это, а то, что нашлось оно вместе с извинениями.

Да-да! Именно так – с извинениями! И все от рыжего.

Каст караулил меня у лестницы – знал, что ужин прогулять не смогу, даже если очень сильно захочется. Едва я оказалась рядом, парень шагнул навстречу, нагло обвил рукой талию и, прежде чем я успела среагировать, поцеловал в щеку.

– Привет, детка, – заявил этот недоэльф с замашками портового грузчика.

Я честно попыталась отстраниться и вывернуться из захвата, но пижон не пустил. Вместо этого нахмурился и уточнил:

– Что не так?

Естественно, я не ответила. Официально-то претензий не предъявишь. И вот тут случилось оно. Эпохальное событие под кодовым названием «Каст раскаивается».

– Даш, ты из-за пропущенного собрания факультета злишься, да? – тихо спросил он. – Прости, я как-то не подумал, что для тебя это все в новинку, и не сообразил, что мне следует пригласить тебя лично. А когда додумался, идти за тобой было поздно – уже народ собрался. Ну а гонца на чердак слать, сама понимаешь, нежелательно. Кшерианца твоего на виду у всех тоже не позовешь… В общем, там вот о чем было…

И Каст начал подробный пересказ. Поведал действительно обо всем, и о введении комендантского часа, и о переносе вечеринки. О назначении Глуна сообщил и о том, что руководство академии озвучило две предварительные версии произошедшего: несчастный случай или проникновение злоумышленника, который мстил Фиртону.

Услышав последнее, я не удержалась от вопроса:

– А за что мстил-то?

– По личным мотивам, – поджав губы, сказал Каст. – За личные темные делишки.

Я невольно скривилась. Вот ведь гады! Никакого уважения к покойному. И это при том, что погиб Фиртон, пытаясь спасти парней. То есть бывший декан – фактически герой, а они…

Хотя чему я удивляюсь? Это же Полар. Тут ни о чести, ни о совести слыхом не слыхивали. Одно слово – сволочи. Все как один, за очень редким исключением.

Правда, поднимать эту тему я не стала, ибо не видела смысла. От того, что начну возмущаться вслух, ничего не изменится, разве что аппетит и себе, и Касту испорчу.

А вот самого Каста вопросы моего аппетита совершенно не заботили. Несмотря на то, что он прекрасно знал, как я отношусь к идее наших романтических отношений, отлипать от меня все равно не собирался. Более того, еще и руку мою перехватил, чтобы точно не убежала.

Я сперва попыталась возмутиться, а потом выдохнула и успокоилась. Во-первых, бесполезно и бессмысленно на людях цапаться. А во-вторых, на ум пришла идея, как из этой всей ситуации выйти.

Ведь почему Каст на меня запал? Просто я не упала спелым яблочком в протянутую руку, а дала отпор. И вообще, несмотря на отношение поларцев и ситуацию, в которой оказалась, с первого дня вела себя независимо и ярко. Вот отсюда и делаем выводы.