«Хоть бы Клайд, хоть бы Клайд», – молилась мысленно. Друг в почете, выбирается во все вылазки, один из отличников и передовиков. Мне должно повезти.

– Пойдешь к Виктору Уэллингу, – заключил господин Хаммерс. – Он будет ждать за дверью.

Виктор? Только не это.

Сложно объяснить, что меня насторожило. Все равно мы собирались на «свидание», отчего я тревожусь?

Аудиторию покидала на негнущихся ногах, давая войти новому абитуриенту. Протиснулась через всех и встретилась с Клайдом и моим новым куратором. Юноши облокотились по разные стороны проема, скрестив руки на груди.

Блондин, видимо, успел ошарашить друга, потому что Бернинг кусал изнутри щеки и щелкал костяшками пальцев.

– Откажись, – предлагал парень.

– Почему? – недоумевал Уэллинг. – Нет, мне известно, что вы близко приятельствуете, но какая разница?

– Будем считать, что хочу о нем позаботиться.

Твою мать, они разговаривали, полностью игнорируя мое присутствие.

– Ты знаешь, что это запрещено. – Отказался Виктор. – Никому в ШМАКе не делают поблажек.

– И я не собирался.

– Тогда перестань вести себя как идиот, – мой куратор выпрямился, наконец-то соблаговолив обратить свой взор на нового кадета. – Если у вас были с Клайдом какие-либо договоренности, забудь об этом. Здесь все равны.

– Ага, да, – кивнула я. Бровь выпускника изогнулась. Он на что-то намекал. – Так точно, – вспомнила проклятое правило.

Боги, если ему следовать, то любое общение превращается в фарс. Какое «так точно»? Некоторые студенты по положению ниже меня, им тоже выкать и выслушивать приказы?

– Поздравляю с поступлением, Алекс, – Виктор склонил голову набок. – Твой перевод вызвал переполох. Обычно преподаватели не позволяют подобное. Тебе будет сложнее, чем даже первокурсникам. Их и так считают недомерками, спрос небольшой, а ты чудом умудрился перескочить несколько курсов. – Складывалось впечатление, что он меня отговаривает. – Имей в виду, защищать тебя не буду, получишь вызов на дуэль, справляйся сам. В обучении объясняю, где искать информацию, и только. Усек?

– Так точно, – повернулась к Клайду, поражаясь серьезности обоих.

Мы перекидывались с юношей сообщениями, флиртовали, а теперь он буквально меня стращает, муштрует. Хмурый, будто его блохи покусали.  Друг, наоборот, изобразил сочувствующий взгляд, но подтверждал все слова Уэллинга.

– Мы отойдем на минуту?

– Нет, – отрезал блондин в форме. – Алекс идет заселяться, получит учебники и зазубрит правила внутреннего распорядка.

– Как заселяться? – спохватилась я. – У меня никаких вещей. Речь шла о проверке даром.

Виктор зло выругался, сетуя на мою нерасторопность, а Бернинг посмотрел на меня, как на дуру.

– И приветственное письмо ты не читал, – фыркнул куратор. – Отлично начал первый день.

Как его прочитаешь, если оно было адресовано брату. А Александр из тех феерично-креативных людей, считавших, что почта – пережиток прошлого, напрягать глаза ради чтения не нужно, и вообще, все в визоре покажут. Естественное, никакой конверт мне он не передавал.

– Ладно, – сжалился наставник. – Все равно сегодня прием, вещи привезешь завтра. Будь здесь к восьми утра и не опаздывай. Не успеешь, нянчиться с тобой не буду.

Выпалив, он развернулся и пошел прочь, чеканя каждый шаг. Я долго наблюдала его гордую, выпрямленную спину.

– И что это было? – спросила Клайда. – Вне стен шмакадемии он вел себя иначе.

– Так это с девчонкой, – хмыкнул друг. – И предупреждаю, что ближайшие полгода над тобой едва ли не все будут издеваться. Проверять границы.

– Разберусь, – поморщилась я. – Не покалечат же.