— Ну отмывай, если хочешь, — согласилась та. — А вечером я Ильича пришлю, он и унесет. — Ильичом она называла своего мужа.

Честно говоря, когда я принялась тереть губкой первую банку, я подумала, что вообще зря в это дело ввязалась. Застарелая грязь и пыль отходила плохо, на губке собирались черные лохмотья. Я налила немножко средства для мытья посуды во все банки, залила их водой до краев, чтобы образовалась густая пена, и, хорошенько вымыв руки, ушла на кухню. Сварила себе макарон с сыром, нарезала и посолила огурчик. После этого снова вернулась за компьютер посидеть в соцсетях и проверить почту.

Ответов на мои письма с резюме пока не было, я сидела в соцсетях, резалась в нехитрые игрушки. За окном тем временем поднялся сильный ветер, я закрыла окно на балконе, отметив, что делать это стало гораздо легче. А я всего лишь вытащила одну-единственную, хоть и большую коробку. Но сил и желания лезть в следующие не было. Мне еще тех, в ванне, отмыть надо.

Я отмыла банки и сложила их в пакеты, стараясь не разбить. Поняла, что самой хочется помыться и не хочется отмывать ванну от грязи, стекшей из банок. Ладно, попозже. Наберусь сил и отмою.

Благополучно отдав пакеты с “добром” Валерию Ильичу и получив взамен пакетик с дачной клубникой, я доела макароны и, скрепя сердце, отправилась отмывать ванну.

Когда я, довольная и расслабленная теплым душем, вышла на кухню, то радостно всплеснула руками. Весь песок пересыпался куда надо, а кристаллик горел золотистым светом. Ура, я справилась!

Доманю я вызывать не стала — кажется, сегодня я больше никакое задание не потяну. Поэтому я помыла клубнику, проверила почту и посвятила остаток вечера сериалам.