— В Дагории существуют какие-нибудь зимние праздники? — полюбопытствовала Ника, желая поддержать разговор.

— Зимнее солнцестояние и День пяти стихий, — ответил лорд. — В Агавийском королевстве больше внимания уделяют второму. На улицах проходят парадные шествия, маги устраивают зрелищное шоу, люди пекут имбирные вафли. А в твоем мире?

— О, у нас выбор гораздо больше, — засмеялась Ника, чувствуя, что вино все-таки сыграло свою роль. — Большинство празднует Рождество и Новый год. А еще в моей стране есть Старый Новый год.

Кажется, эти слова произвели на Грэма большое впечатление. Он подался вперед и заинтересованно переспросил:

— Старый Новый?

— Старый Новый, — с улыбкой подтвердила Ника. — У нас принято наряжать елку, дарить подарки, пить шампанское и есть мандарины. Смотреть телевизор, где каждый Новый год крутят один и тот же фильм про судьбу и баню. Кстати, там один персонаж своим состоянием на вас похож… в прошлую неделю.

— Понятия не имею, что такое телевизор и фильм, — вкрадчиво проговорил Грэм, — но если ты еще раз напомнишь мне об этой дарховой неделе…

— Все, молчу! — клятвенно заверила Ника, настроение которой стремительно улучшалось.

Они обсуждали праздники и традиции, уклад жизни и даже систему образования. Разговор получался интересным и познавательным — настолько, что заботы окончательно отошли на второй план.

Когда время перевалило за десять и кафе должно было закрываться, Ника испытала разочарование. Уходить совершенно не хотелось, и было велико желание попросить Дрейка разрешить им задержаться чуть дольше.

— Давай потанцуем? — неожиданно предложил Грэм.

Посетителей в кафе уже не осталось, официанты убирали со столов посуду, но музыка по-прежнему играла.

Ника вложила руку в протянутую ладонь, и они вышли в центр зала. В этот момент мелодия сменилась, и зазвучало нечто, похожее на джаз. Светильники горели совсем тускло, на стенах медленно покачивались тени, и пустой зал сейчас выглядел по-своему романтично.

Грэм притянул Нику совсем близко к себе. Она чувствовала исходящее от него тепло, ощущала уверенное прикосновение на талии. Глаза, всегда такие манящие, сейчас находились совсем рядом. Казалось, стоит податься вперед — и растворишься, упадешь в ту бездну, которая давно пленила своей глубиной.

Пара медленно двигалась под чувственную музыку, растворяясь в полумраке кафе. Куда-то исчезли официанты, стих посторонний шум. Этот момент повторял тот, что был в магазине, когда взгляды пересеклись в отражении зеркала.

Ника ощущала, как с каждой секундой тает все больше и больше. Все мысли выветрились, уступив место внезапно обострившимся чувствам.

Нравился ли он ей? Да, нравился. Со всеми противоречивостями, недостатками и взрывным характером.

Нравилась ли она ему? Да, нравилась. Со всеми особенностями, упрямством и умением достигать своей цели.

Дыхание смешивалось, движения уводили в другую реальность, заставляя забывать о времени и о том, где они находятся. Они не говорили, потому что слова стали бы лишними. Миг принадлежал только им, а все остальное осталось где-то далеко, за пределами этого зала.

Раздался звон бьющейся посуды.

Ника вздрогнула, а в следующую секунду прозвучал страдальческий и разочарованный голос Дрейка:

— Идиот!

Официант извинился и принялся собирать с пола осколки.

Ника полностью разделяла мнение хозяина кафе — из-за неловкости работника чудесный момент был нарушен.

Они вернулись к столику, где Ника забрала свои вещи. В это время к Грэму подошел Дрейк, и друзья вновь стали о чем-то переговариваться, но в разговор она не вслушивалась.