Сочно, сладко, волнительно.

Мир закружился, словно я каталась на карусели.

А Кром и не думал останавливаться. Целовал меня всё глубже и жаднее, вжимая в разнесчастное дерево и удерживая моё лицо в своих ладонях. Осторожно, но уверенно. Так, чтобы не рыпалась: так, чтобы позволила ему управлять моими желаниями. Навязывал своё...

Я не собиралась отвечать…

НЕ СОБИРАЛАСЬ!!! Но отвечала! И, чёрт возьми, так боялась, что он отстранится, и тогда я потеряю себя окончательно. Вот и льнула к нему: отзывалась на наглую ласку и едва не мурчала от крышесносного удовольствия.

Башка кружилась, по телу лава прокатывалась, в ногах — дикая слабость, и я умирала от этой безумной бури новых для меня эмоций и чувств.

— М-м-м, — проскулила позорно, когда Войр оборвал поцелуй. 

— Опять солжешь, что ничего не чувствуешь кроме страха? — охрипло обвинил, жарко сопя и уткнувшись в мой лоб своим. Пилил помутневшим от желания взглядом и терпеливо ждал моего ответа.

– Прошу, не делай этого больше, — взмолилась, не в силах солгать. И плевать, что выдавала себя с потрохами. — Отпусти меня, прошу. Я не хочу принимать тебя. Я не хочу таких страстей. И не хочу предавать Грознича. Я не из тех, кто легкомысленно порхает от одного парня к другому. Мне хорошо... с ним. Спокойно. А ты… Ты рождаешь во мне какие-то чувства... — опять осеклась. Натянулась, точно струна, когда Войр вместо очередного поцелуя… очень нежно и едва ощутимо провёл своим носом по моей щеке, как бы очерчивая какой-то незамысловатый рисунок. Его жест выбил воздух из моих лёгких. 

Я замерла.

– Хорошо — это не «никакое» чувство! Хорошо — это просто спокойствие, а я хочу знать более точно, что ты к нему чувствуешь.

Я понимала, что он опять загонял меня в ловушку. 

Кром был слишком прямолинеен для моих детских, неумелых игр в «отношения и чувства». Для моей неуверенности. Для моих страхов...

– Просто… дай мне убежать… — вторила, запинаясь на словах.

– Ты же понимаешь, что от меня нереально убежать? От правды… Она тебя настигнет. Но, смотри, когда она всё же обрушится, для тебя и нас это может оказаться слишком поздно… И тогда тебе будет нескончаемо больно, потому что я тебя не приму… Я откажусь тебя взять… — чеканил вкрадчиво, но тихо. Будто не собирался пугать, но по-дружески предостерегал.

– Какого черта ты лезешь к моей девушке? — совсем рядом раздался морозный голос Грознича. 

Я так была счастлива его услышать, что тотчас взяла в себя в руки, подловила момент секундной растерянности Войра, и что было духу толкнула его прочь:

– Говорю, отстань! — Быстро ступила к своему парню, и спряталась за его спину, как бы ища защиты.

– Он тебя обидел? — вопрос был адресован мне, но тотчас: — Хотя, какого черта? — тотчас чертыхнулся Шепс, устремляя расстрельный взгляд на Крома. — Какого черта ты зажимаешь мою девушку? Тем более в голом виде?

– А если бы я был одет, это бы что-то изменило? — Усмехнулся Войр, ничуть не смущаясь ситуации. — И если тебя это возмущает, не факт, что девушка против. — Скорее потешался и нарывался. 

И Шепс вёлся на провокацию. Его лицо исказилось, глаза перелились кровью, клыки удлинились. Он ступил в сторону оборотня, явно намереваясь продолжить разборку, но я успела вклиниться между парнями:

— Не слушай его. Он нарочно тебя провоцирует! 

— Да? — сверкнул лютым взглядом Грознич. — И поэтому я застал вас вместе?

— Это не то, что ты подумал, — нелепо пробормотала я, понимая, он прав, и поза, в которой застал меня с Войром до отвращения некрасивая. — У меня была пара… Я искала растения, а тут он…