– Я не сказала, что не знаю его, но то, что и в посмертии я вынуждена буду наблюдать эту не отягощённую интеллектом рогатую физиономию, меня не слишком радует.

– Чем же прогневал вас Биэль? – Тео категорически не хотелось, чтобы между его будущими сотрудниками, его опорой и надеждой, оставались столетиями не разрешённые конфликты.

– Он учил мою девочку совершенно неподходящими юной леди вещам! – воскликнула леди Матильда и, взглянув на вытянувшееся лицо Тео, добавила. – Я вовсе не о том, о чём вы, господин будущий ректор, подумали! Он учил её метать кинжалы, ездить в мужском седле, стрелять из арбалета! И это мою крошку, ещё совсем ребёнка!

– Ваша крошка, леди Матильда, была не только всеобщей любимицей, но и перспективным магом, – пророкотал снова надевший шлем Биэль, – и её интересовали не только ваши менуэты и рюшечки с оборочками.

– Просите иную оплату, леди Матильда, – сказал Тео и, увидев, как сразу осунулось лицо леди Матильды, поспешил добавить, – не потому что я не могу выполнить вашу просьбу, а потому что мне не нужно искать Изабель, я знаю, где она. Это было бы нечестно с моей стороны.

– Знаете? – она подалась вперёд, и глаза засверкали так, словно немолодая леди была не призраком, а живым человеком.

– Изабель стала душой замка, – негромко сказал Тео, и леди Матильда вскрикнула и схватилась за сердце, – я уже познакомился с ней.

– А я так надеялась, что Генрих успел её спрятать, и она осталась жива, – прошептала леди и спрятала лицо в ладонях. – Я могу её увидеть?

– Конечно, – Тео мельком взглянул на закаменевшего Биэля и закрыл глаза, сосредоточившись на призыве. Зайка откликнулась моментально, и Тео передал ей образы леди Матильды и Биэля. Ответная эмоциональная волна чуть не сбила его с ног, и в нескольких шагах от замерших в ожидании живых и мёртвых существ воздух сгустился в облачко, из которого шагнула Зайка.

Увидев леди Матильду, она просияла и бросилась к ней, обхватив тонкими ручками и прижавшись щекой. Суровая леди даже не пыталась скрыть слёзы, прочертившие сверкающие дорожки по её щекам, и лишь бережно гладила светлые локоны девочки.

Пока Зайка обнимала леди Матильду, Биэль стоял молча, словно изваяние, но потом медленно снял шлем. Изабель оторвалась от своей воспитательницы и подошла к огромному демону. Биэль побледнел ещё больше, насколько это вообще возможно для призрака, и шагнул ей навстречу. Опустившись на колено, он всматривался в посерьёзневшее лицо Зайки, словно пытался прочесть ответы на какое-то незаданные вопросы.

6 

Глава 5

Его величество задумчиво рассматривал выполненную на самой лучшей иньской бумаге схему вышивки: что-то в ней определённо было не так. Может быть, оттенок зелёного вот этой самой нижней ветки плакучей берёзы на рисунке был чуть темнее, чем предлагавшиеся для неё нитки? Да, наверное, дело было именно в этом: его величество вполне обоснованно считал себя перфекционистом. Это мудрёное слово королю невероятно нравилось, так как, во-первых, звучало по-учёному, а во-вторых, на нём всенепременнейше спотыкался канцлер, доставляя тем самым его величеству массу удовольствия.

Выбрав из инкрустированной перламутром и жемчугом большой шкатулки все нитки зелёного цвета, король аккуратно разложил их перед собой на столе для совещаний и задумался. Изумрудные, травянистые, нежно-салатовые, малахитовые и цвета зелёного мха – как же сложно подобрать правильную гамму и не нарушить гармонию узора!

В итоге непростое решение было принято, и он с определённым облегчением убрал нитки обратно в шкатулку, оставив на столе те, что были украшены ярлычком «яблочно-зелёный». Берёза, конечно, не яблоко, но его величеству казалось, что именно этот оттенок наиболее характерен для весенней листвы. Король ещё раз приложил отобранные нитки к схеме: да, вне всякого сомнения, именно этот оттенок.