Но реальность, как и всегда, не сошлась с фантазиями.

Молча кивнув библиотекарю, мама достала из куртки кинжал с крупными красными камнями в рукояти и неожиданно повернулась ко мне. Точнее, к двери за моей спиной, а потому мне пришлось активно посторониться.

За тем, как она вставляет лезвие в щель между дверью и полом, я наблюдала, ощущая себя сбитой с толку. Повторив острием очертание дверного проема, родительница выпрямилась и открыла створку, повернув круглую позолоченную ручку.

Меня она пропустила вперед.

Я спускалась с опаской. Пока в антураже не изменилось ровным счетом ничего. Все та же лестница, те же стены и навершия. Даже зал на первом этаже все тот же. И Серая дама та же. Стоит себе, не моргает.

Взглянув на маму, я удостоилась теплой снисходительной улыбки. И ежу было понятно, что она знала то, о чем я пока не догадывалась. Но чем дольше приходилось ждать взрыва, тем страшнее рисовались картины моего ближайшего будущего.

И тем не менее я вышла на крыльцо первая. Вышла, осмотрелась и чуть не пересчитала собою ступени. Родительница поймала меня за плечи буквально в последний момент.

Взгляд ее снова выражал понимание. Она словно знала, сколь сильно во мне сейчас смятение и какие чувства и сомнения обуревают.

Теперь я спускалась значительно медленнее. Во-первых, потому, что до меня наконец дошло: вместо светлого дня нас встретила ночь. Во-вторых, улица отличалась от улицы Эшвула кардинально. Вместо развернувшихся строек и новеньких таунхаусов стояли вытянутые дома в викторианском стиле, с белой отделкой, резными уголками и низкой оградой вокруг балконов.

Мимо нас пронеслась двойка лошадей, запряженных в темную карету. Тут и там встречались прохожие, будто сошедшие со страниц учебника по истории или кадров псевдоисторического фильма.

– Ты будешь учиться здесь, – сказала мама, едва мы остановились у ворот академии, за которыми возвышалось мрачное высокое здание с башнями-шпилями и уродливыми горгульями на выступах.

– Я уже окончила школу, – напомнила я, усилием воли заставив себя остаться на месте.

Отступить хоть на пару шагов назад хотелось просто невыносимо.

– Это не школа, Салли. Это академия для Полуночников.

Достав из внутреннего кармана куртки большую бордовую прямоугольную карту, она вложила ее прямо в раскрытую пасть каменной летучей мыши. Пасть мгновенно со щелчком сомкнулась и разомкнулась, оставив на карточке два внушительных отверстия. Затем со скрипом открылась калитка рядом с воротами.

Я заходить внутрь не спешила.

– Но ты ведь сама сказала, что я не такая. Чему тогда я буду здесь учиться?

– Всему тому, о чем я тебе не рассказывала, потому что опрометчиво считала, что тебя эта сторона никогда не коснется. Но она коснулась, а значит, ты должна быть готова к тому, что наш мир не так прост, каким кажется на первый взгляд. Да и он тебя здесь не найдет, – первая прошла она через калитку.

Не сомневаясь ни на миг, я тут же проследовала за ней, надеясь наконец получить ответ на главный вопрос. Сжав пальцы в кулаки, я чувствовала, что разгадка уже близка.

– Кто, мама? От кого мы все это время скрывались?

Молча продолжив путь мимо работающего фонтана, на котором возвышалась уродливая каменная горгулья, она все же глухо отозвалась, едва мы достигли ступеней главного здания:

– От Охотника.

Но понятнее не стало ни на грамм.

– Эй, ты, кажется, задумалась, – тронул Нирэл меня за руку, вырывая из недавних воспоминаний.

Поймав на себе внимательный взгляд его зеленых глаз, я прямо и без прикрас вывалила то, что знаю о Полуночниках. Тезиса имелось всего два: они почему-то не спят ночами и поддерживают порядок в мире с обеих сторон.