Тебя поёт. Его не знаешь Ты,

Не отличишь его в толпе народной,

Не наградишь улыбкою его,

Когда вослед взирает, несвободный,

Вкусив на миг бессмертья Твоего.

3 июля 1901

Я жду призыва, ищу ответа,

Немеет небо, земля в молчаньи,

За жёлтой нивой – далёко где-то —

На миг проснулось моё воззванье.

Из отголосков далёкой речи,

С ночного неба, с полей дремотных,

Всё мнятся тайны грядущей встречи,

Свиданий ясных, но мимолётных.

Я жду – и трепет объемлет новый.

Всё ярче небо, молчанье глуше…

Ночную тайну разрушит слово…

Помилуй, Боже, ночные души!

На миг проснулось за нивой, где-то,

Далёким эхом моё воззванье.

Всё жду призыва, ищу ответа,

Но странно длится земли молчанье.

7 июля 1901

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла

Над берегом Невы и за чертой столицы?

Не ты ли тайный страх сердечный совлекла

С отвагою мужей и с нежностью девицы?

Ты песнью без конца растаяла в снегах

И раннюю весну созвучно повторила.

Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучах

И камни площадей и улиц освятила.

Тебя пою, о да! Но просиял твой свет

И вдруг исчез – в далёкие туманы.

Я направляю взор в таинственные страны —

Тебя не вижу я, и долго Бога нет.

Но верю, ты взойдёшь, и вспыхнет сумрак

алый,

Смыкая тайный круг, в движеньи

запоздалый.

8 июля 1901

За городом в полях весною воздух дышит.

Иду и трепещу в предвестии огня.

Там, знаю, впереди – морскую зыбь колышет

Дыханье сумрака – и мучает меня.

Я помню: далеко шумит, шумит столица.

Там, в сумерках весны, неугомонный зной.

О, скудные сердца! Как безнадёжны лица!

Не знавшие весны тоскуют над собой.

А здесь, как память лет невинных и великих,

Из сумрака зари – неведомые лики

Вещают жизни строй и вечности огни…

Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева,

Закатная, Таинственная Дева,

И завтра и вчера огнём соедини.

12 июля 1901

Вечереющий день, догорая,

Отступает в ночные края.

Посещает меня, возрастая,

Неотступная тайна моя.

Неужели и страстная дума,

Бесконечно земная волна,

Затерявшись средь здешнего шума,

Не исчерпает жизни до дна?

Неужели в холодные сферы

С неразгаданной тайной земли

Отошли и печали без меры,

И любовные сны отошли?

Умирают мои угнетенья,

Утоляются горести дня,

Только Ты одинокою тенью

Посети на закате меня.

11 июля 1901

Не жди последнего ответа,

Его в сей жизни не найти.

Но ясно чует слух поэта

Далёкий гул в своём пути.

Он приклонил с вниманьем ухо,

Он жадно внемлет, чутко ждёт,

И донеслось уже до слуха:

Цветёт, блаженствует, растёт…

Всё ближе – чаянье сильнее,

Но, ах! – волненья не снести…

И вещий падает, немея,

Заслыша близкий гул в пути.

Кругом – семья в чаду молений,

И над кладбищем – мерный звон.

Им не постигнуть сновидений,

Которых не дождался он!..

19 июля 1901

Не пой ты мне и сладостно, и нежно:

Утратил я давно с юдолью связь.

Моря души – просторны и безбрежны,

Погибнет песнь, в безбрежность удалясь.

Одни слова без песен сердцу ясны.

Лишь правдой их над сердцем процветёшь.

А песни звук – докучливый и страстный —

Таит в себе невидимую ложь.

Мой юный пыл тобою же осмеян,

Покинут мной – туманы позади.

Объемли сны, какими я овеян,

Пойми сама, что будет впереди.

19 июля 1901

Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных,

Ни лета зрелого, ни молодой весны.

Они прошли – светло и беспокойно,

И вновь придут – они землёй даны.

Мне жаль, что день великий скоро минет,

Умрёт едва рождённое дитя.

О, жаль мне, друг, – грядущий пыл остынет,

В прошедший мрак и в холод уходя!

Нет, хоть в конце тревожного скитанья

Найду пути и не вздохну о дне!

Не омрачить заветного свиданья

Тому, кто здесь вздыхает обо мне.

27 июля 1901

Признак истинного чуда