- Пустяки, - весело сказал Анри. - Я дам вам определитель, он поможет. Тут и первокурсник справится, но я не рискну их пускать в лабораторию. Они обязательно утащат что-нибудь.

Элиза рассмеялась. Оберон о чем-то заговорил в деканате: она не могла разобрать слов, лишь слышала интонацию, тяжелую и властную. Когда он так говорил, ему наверняка все подчинялись, и никто не отваживался спорить.

- Почему вы так уверены, что утащат? – поинтересовалась она. Анри улыбнулся, и Элиза подумала, что он похож на эльфа. Такой же изящный, непринужденный, привлекательный. Того и гляди пустится в пляс или возьмет маленькую арфу и заиграет, как и положено эльфу.

От зельевара едва уловимо пахло апельсиновой туалетной водой. Элиза невольно подумала о криках чаек над песчаным пляжем, солнце, морских волнах – юге, которого никогда не видела.

- Потому что я и сам был студентом, - с прежней непринужденностью светского щеголя признался Анри. – И знаю, как привлекает возможность стащить ингредиенты и приготовить что-нибудь очень нужное и очень запретное. А это нужное и запретное всегда хорошо оплачивается.

- Например?

- Например, напиток лунной любви, - Анри сцепил пальцы в замок на колене, мечтательно улыбнулся. – Девушка выпьет его и не сможет сказать «нет». Впрочем, и юноша тоже. Знали бы вы, сколько браков заключилось с помощью этого напитка! Баронесса Лефре, например, вышла замуж за своего барона и прожила с ним всю жизнь только благодаря лунной любви. Барон был сволочью, честно говоря, но жену обожал до самой смерти.

Почему-то Элиза поежилась. Беспечное очарование на мгновение покинуло зельевара – ей показалось, что за милым обликом Анри промелькнуло что-то еще, темное и властное. Словно спящий дракон приоткрыл глаза, посмотрел ярко и цепко и снова опустил веки.

- Или есть еще Стеклянная смерть, - уже без улыбки продолжал Анри. – Всегда есть соблазн расправиться с соперником, правда? Стеклянную смерть не купишь просто так, в магазине, ее варят только по специальной заявке. А тут такая возможность! Собрать ингредиенты, сварить и продать…

Элиза нахмурилась.

- Кому же нужно такое зелье? – спросила она.

- Обычно его готовят для больниц, - ответил Анри. – Есть болезни, при которых умирают мучительно и долго. Стеклянная смерть действует намного быстрее. И, в отличие от ножа или пули, не считается убийством. Просто милосердие к тем, кого нельзя исцелить… и нельзя заставлять страдать. Или, допустим, есть Щедрая щепоть: можно отдать кому-то то, что есть у тебя. Например, болезнь или неудачу. Сами понимаете, как к этому относятся. Но желающих много…

В деканате что-то хлопнуло, и Оберон отчетливо произнес:

- Господи, ну и дрянь на наши головы. Повезло, так повезло.

Женский голос что-то возмущенно заговорил, к нему прибавился незнакомый мужской.

- Но самое интересное, - продолжал Анри, - это Рука мертвеца. Человеку достаточно вдохнуть его запах, и он не сможет сопротивляться чужой воле. Будет делать то, что приказано, даже если ему приказать прыгнуть с крыши. На востоке Рукой мертвеца поят рабов, чтобы они трудились и не думали о побеге.

Невидимый морозный палец скользнул от затылка к позвоночнику: Элизе почудился хруст льдинок. Она знала, что магия и артефакторика страшные науки, она понимала, что их используют в самых разных целях, но больше всего ее испугало то, с каким непринужденным спокойствием Анри говорил о свойствах своих зелий.

Его нисколько не пугали те цели, с которыми использовались зелья. Ему, кажется, было все равно.

- Но ведь есть же и хорошие зелья, - сказала Элиза, надеясь, что ее голос не звучит слишком уж беспомощно. Анри улыбнулся.