— Лучше?

Не в силах произнести ни слова, я кивнула и, отложив в сторону едва не прикончивший меня недоеденный пирожок, настороженно уставилась на вервульфа.

— Хотелось бы точно знать, за что именно ты просишь прощения, — напряжённо поинтересовалась я. — За то, что сделал из Дэпа грушу для битья или за поцелуй?

— Глупости, — передёрнул вервульф могучими плечами. — Я не извиняюсь без причины.

— А это недостаточные причины, по-твоему?! — изумилась я и, одёрнув себя, постаралась спокойно выяснить, в чём именно винит себя отмороженный на все уши хищник. — Тогда расскажи, что тебя заставило произнести то, на что твой язык, я думала, в принципе не способен…

Тут я посмотрела на его губы и, ощутив, как по спине прокатилась волна жара, испуганно прижала руку ко рту: Найка, следи за словами! Разумеется, от Койела моё смущение не утаилось. Вервульф коротко ухмыльнулся и, опершись локтями о стол, положил подбородок на переплетённые пальцы. В этом положении глаза наши оказались на одном уровне, и я, столкнувшись взглядом с Койелом, откинулась на спинку стула.

— Прости, — снова повторил Койел, казалось, незнакомое ему слово, — что я отравил тебя.

Я растерянно моргнула:

— Что? Отравил? — Посмотрела на недоеденный пирожок и гулко сглотнула. Уточнила с недоумением: — А чем?.. Нет! А зачем?!

Койел усмехнулся и отвёл глаза. Я пристально смотрела на вервульфа в ожидании ответа, но так и не дождалась. Непонимающе помотала головой и осторожно взяла пирожок. Принюхавшись, теперь уловила помимо запаха мяса и мёда тонкий аромат травяной смеси. Чем-то похожим веяло от Воильи, когда я встречалась с подругой после кружка зельеварения. О чём же волчица тогда с восторгом рассказывала? Я думала о Земко и не слушала её… А зря.

— То есть не желаешь говорить, что это за отрава и зачем ты мне её дал? — сухо уточнила я. Волк даже бровью не повёл, и я нервно усмехнулась: — Ты с первого дня издеваешься: подначиваешь, дерёшься… А теперь ещё целуешь и травишь! Чего ты добиваешься?!

Вервульф обернулся и, наградив меня тяжёлым взглядом, холодно уточнил:

— А ты не догадываешься?

Резко поднялась и бросила:

— Неужели я так сильно обидела тебя, что ты считаешь своё поведение правильным? — Коротко усмехнулась и посмотрела на вервульфа сверху вниз: — Да ты даже влюблён в меня не был! Это всё Душановское зелье, но ты мстишь за отказ. Я очень сильно разочарована в тебе, Койел. Думала, ты изменился… О да! — невесело хохотнула: — Точно изменился! Только не в лучшую, как оказалось, сторону. Хорошо. Если твоё примятое Дэпом эго так сильно чешется, можешь и дальше издеваться надо мной, но я не позволю переносить неприязнь ко мне на всех нестандартных. Я объявляю войну вульффаку!

И, развернувшись, бросилась к выходу. Нужно срочно разбудить Воилью и спросить про последние зелья, которые они делали в своём кружке.

Уже у дверей услышала насмешливое:

— Да что же ты, недогадливая какая?

Замерла на миг и, мотнув головой, — снова издевается! — побежала дальше. Перескакивая через две ступеньки, про себя честила Койела на чём свет стоит. Вот уж не догадывалась, что вервульф настолько мстителен! Нет, ну мало ему «тренировок», не удовлетворяет и навешивание штрафных на любой мало-мальский проступок, он ещё и целу… травит! Это уже ни в какие ворота не влетает! Даже с Дэповского размаха!

Вломилась в комнату волчиц и, проигнорировав испуганный вскрик соседки Воильи, бросилась к подруге. Затрясла спящую волчицу за плечо:

— Эй, проснись!

— Да, конечно, тич Одан, — не открывая глаз, пробормотала волчица, — завтра же сдам доклад о воздействии хвостовиляния на расположение к себе собеседника…