− С чего вы взяли? – изумилась девушка.

Участливая улыбка Ханны погасла. Она потупилась и пробормотала:

− Простите! Опять я лезу не в своё дело! Просто сьер Гарвей сильно разругался со своей подругой Айвой – такой был скандал за ужином! Из-за вас, между прочим. Девушка кричала, что влюбляться в своего куратора – это пошло, а он сказал ей, чтобы она шла заниматься своими делами, и не лезла в его. Так грубо! Бедная Айва заплакала и убежала, а сьер Гарвей остался сидеть и допивал свой чин в одиночестве, будто ему всё равно! А все думали, они скоро поженятся. Даже ставки делали: в конце года или уже зимой – так они хорошо ладили!

− Ничего не понимаю! Вы решили, что…

− Но ведь вы единственная подходите под утверждение: куратор факультета зельеварения! Не может же это быть мадам Фурси или магистр Валентина Морелли, что преподает дивинацию[1]! Да они и по возрасту не подходят. У вас с Гарвеем постоянно были какие-то стычки – он только о вас и говорит! Это самый верный признак! Я понимаю, конечно: страшно связать свою судьбу с таким как он, но зато можно так высоко взлететь!

− Я смотрю, слухи в университете – любимое развлечение!

Ханна обиженно замолчала.

− Но иногда они очень полезны! – Жаклин решила, что не выдержит, если на неё станет дуться ещё кто-то. – А почему вы говорите, что с Гарвеем нельзя связывать судьбу?

Улыбка вернулась на лицо Ханны и она, придвинувшись ближе, с жаром зашептала:

− Не то что нельзя – страшновато! Он же принц!

− Гарвей принц? – выпалила Жаклин. Если это правда, то ей точно несдобровать!

− Тише! – шикнула повар. – Вы так побледнели!

− Спасибо, − проговорила Жаклин. – Простите, но мне нужно немедленно идти!

Она чуть не бегом выскочила из столовой, позабыв о супе. Единственный, от кого можно было в данном случае добиться правдивого ответа – это ректор.

С замиранием сердца Жаклин постучалась в кабинет.

− Войдите! – жизнерадостно ответила Селин из-за двери. Увидев взъерошенную девушку она грустно улыбнулась:

− Вы к Альберту? Он поехал в город по делам – вы разминулись буквально на несколько минут. Ему что-то передать?

− Нет, не стоит, − Жаклин не смогла скрыть разочарования. – Мне просто нужно было у него кое-что спросить.

Девушка хотела выйти, но Селин с необычной прытью для такой маленькой старушки выскочила из-за своей конторки, и схватилась за ручку двери, закрывая собой проход.

− Магистр Тризо! Подождите. Может я смогу вам помочь.

− Даже не знаю…− совсем растерялась Жаклин, однако оставляя попытки толкнуть дверь.

− Давайте-ка выпьем с вами чина, или, если хотите, квана. Но всё-таки рекомендую чин – мои бывшие ученики только вчера прислали мне целую коробку лучшего тайндунского – обожаю его! Лёгкий привкус топлёных сливок и немного вишнёвого дыма… А ещё Альберт из города привёз альфахора! Поверьте, нам есть чем поживиться! Заодно посплетничаем.

Жаклин еле удержалась, чтобы не подкатить глаза, но вовремя спохватилась. Тут до её сознания дошли слова бойкой седовласой дамы.

− Ваши ученики?

− Да! – в глазах Селин плясали веселые бесенята, немедленно укравшие лет тридцать у её почтенного возраста. – А вы что думали? Я всю жизнь проработала секретаршей, занимаясь перекладыванием бумаг и поливкой цветов? Ха! Да я сама была ректором Тербравоса ещё восемь лет назад!

Дама подбоченилась, а потом звонко рассмеялась от ошарашенного вида Жаклин.

− Вы, конечно, не верите! И совершенно зря! Ну ладно-ладно! Проходите, садитесь. Задушевные беседы лучше вести под что-нибудь горячее и вкусное.

Девушка повиновалась, вспомнив о супе, оставшемся нетронутым в столовой. Пока Селин разогревала чайник на маленькой жаровне, доставала вазочку с печеньем, две большие красивые чашки, сыпала заварку, девушка изучала её маленький кабинет.