– Микоген? – ошарашенно переспросил Селдон, глядя по очереди то на Дорс, то на Челвика. – Что за Микоген? И где?

– Гэри, прошу тебя, я тебе потом расскажу. Надо собираться. Ты уедешь сегодня вечером.

Дорс уговорила Селдона немного поспать. Тронуться в путь им предстояло в то время, как в Университете гасили огни, так сказать – под покровом «ночи».

– А ты опять на полу уляжешься? – спросил Селдон.

Она пожала плечами:

– Кровать узкая, и, если мы уляжемся вдвоем, мы оба не выспимся.

Селдон испытующе посмотрел на Дорс и сказал:

– Тогда на полу лягу я.

– Вот уж нет. Это же не я замерзала в снегу!

В общем, они так и не заснули. Погасили свет, стало тихо, вечный гул Трентора лишь слегка нарушал тишину. Селдон решил заговорить:

– Дорс… Я себя неловко чувствую. Я тебе столько хлопот доставил. Из-за меня ты от своей работы отвлекалась. Но… понимаешь, мне жаль прощаться с тобой.

– Зачем же прощаться? Я еду с тобой. Челвик хлопочет об отпуске для меня.

– Я не посмел бы просить тебя об этом.

– И не надо. Меня попросил Челвик. Я обязана беречь тебя. Ведь я так опростоволосилась, из-за меня ты попал в беду. Теперь должна реабилитироваться.

– Прошу тебя! Пожалуйста! Ты ни в чем не виновата!.. Правда, честно говоря, я действительно чувствую себя спокойнее, когда ты рядом. Если бы только я был уверен, что не мешаю тебе…

– Не мешаешь, Гэри, – нежно проговорила Дорс. – Спи, пожалуйста.

Селдон немного помолчал, потом спросил шепотом:

– Дорс, а ты уверена, что Челвик все сумеет организовать?

– Он – удивительный человек, – ответила Дорс. – У него полно связей – и здесь, в Университете, и где угодно. Раз он сказал, что может договориться и выбить мне бессрочный отпуск, значит, договорится. Он очень упрямый.

– Знаю… – вздохнул Селдон. – Знаешь, порой я задумываюсь: чего он от меня на самом деле хочет?

– Того, о чем говорит. Он фанатик, мечтатель.

– Похоже, ты его хорошо знаешь, Дорс.

– Да, очень хорошо.

– Близко?

Дорс фыркнула:

– Вот уж не знаю, о чем это ты, Гэри. Хорошо, я тебе отвечу прямо: нет, не близко. А вообще, какое тебе дело?

– Прости… – прошептал Селдон. – Просто, понимаешь, я боялся, что случайно, не нарочно перейду границу чужой…

– Собственности? Нет, это просто невыносимо. Давай-ка засыпай лучше.

– Дорс, прости, но я не могу заснуть. Ну, давай поговорим о чем-нибудь другом. Ну, хотя бы о Микогене. Почему вы решили, что мне там будет хорошо? Что он собой представляет?

– Маленький сектор, население – не больше двух миллионов, если не ошибаюсь. Самое главное – народ там ужасно старомодный, следует древним традициям. Кроме того, судя по всему, там хранятся такие исторические документы, которые больше нигде днем с огнем не сыщешь. Очень может быть, именно в этих документах ты разыщешь такие сведения о доимперских временах, которые отсутствуют в ортодоксальных хрониках. Я вспомнила о Микогене именно из-за того, что в разговоре мы коснулись древней истории.

– А сама ты когда-нибудь видела эти записи?

– Нет. Не уверена, чтобы их вообще кто-то видел.

– Но как ты тогда можешь утверждать, что они существуют?

– Не могу и не утверждаю. Понимаешь, микогенцев считают кучкой выживших из ума идиотов, но мне кажется, что это далеко от истины. Они сами утверждают, что такие записи у них имеются, так что не исключено, что так оно и есть. Но учти, нам придется там держать язык за зубами. Микогенцы очень необщительны, замкнуты… Ну а теперь постарайся все-таки уснуть, ладно?

В конце концов Селдон с горем пополам уснул.

Гэри Селдон и Дорс Венабили покинули Университет в три часа пополуночи. Селдон понял, что главной в экспедиции будет Дорс. Ну что ж, в конце концов, она знала Трентор лучше него – ведь она пробыла здесь на два года дольше. Она была близкой подругой Челвика (но насколько близкой – этот вопрос не давал ему покоя) и, наверное, лучше понимала его замыслы и распоряжения.