Первый Оратор сразу заметил, насколько увереннее заговорил Гендибаль. Значит, от него не укрылось краткое замешательство Первого Оратора, и он интерпретировал его как некую слабость. Это надо учесть.

– Позвольте возразить, – пошел в атаку Шендесс. – Вполне вероятно, что в Первой Академии могут сыскаться люди, которые сравнят ту полную тревог и потерь жизнь, что вела Первая Академия в течение почти четырех столетий, с ее безоблачным, безмятежным существованием на протяжении последних ста двадцати лет. Сравнят и придут к выводу, что это связано с той заботой, какую Вторая Академия проявляет о выполнении Плана, – тут им не откажешь в правоте и справедливости. Сделав такой вывод, они могут решить, что на самом деле Вторая Академия уничтожена не была, и также будут правы. И действительно, у нас есть сведения о том, что некий молодой человек из столицы Академии, Терминуса, член тамошнего правительства, просто-таки убежден в этом… Имя его запамятовал, к сожалению…

– Голан Тревайз, – уточнил Гендибаль. – Именно я первым сообщил об этом, именно я направил материалы на эту тему вам, Первый Оратор.

– О! – воскликнул Первый Оратор с подчеркнутым уважением. – И как же вышло, что он привлек ваше внимание?

– Один из наших агентов на Терминусе прислал традиционный отчет о вновь избранных членах Совета Академии – дело привычное, и Ораторы, как правило, особого внимания к такого рода сообщениям не проявляют. Однако именно этот отчет вызвал у меня интерес, не сам отчет, конечно, а то, как необычно и подробно в нем описан этот молодой Советник, Голан Тревайз. Судя по характеристике, которую ему дает наш агент, этот человек необычайно самоуверен и настроен крайне воинственно.

– Почувствовали родственную душу?

– Вовсе нет, – не отреагировав на язвительное замечание, парировал Гендибаль. – Он показался мне беззлобным человеком, совершающим экстравагантные поступки, но такая характеристика меня не устроила. Я приступил к более углубленному исследованию. Довольно быстро я понял, что этот человек мог бы стать крайне ценен для нас, если бы нам удалось завербовать его, когда он был моложе.

– Весьма вероятно, – сказал Первый Оратор. – Однако вам прекрасно известно, что мы не занимаемся вербовкой на Терминусе.

– Известно, конечно. Как бы то ни было, даже при отсутствии нашей тренировки и обучения он обладает необычайной интуицией. Она, правда, совершенно неупорядоченна. Меня нисколько не удивило, что этот человек догадался, что Вторая Академия до сих пор существует. Мне это представилось настолько важным, что я немедленно послал сообщение вам, Первый Оратор.

– Судя по тому, как вы рассказываете об этом, появились новые подробности?

– Да. Поняв, что мы до сих пор существуем, этот Тревайз изложил свою точку зрения в крайне резкой форме, нарушив некие принципы Академии. В результате он изгнан с Терминуса.

Брови Первого Оратора резко вздернулись:

– Неожиданный поворот событий. Вы хотите, чтобы я дал оценку происходящему, не так ли? Без помощи компьютера оценка будет приблизительная, грубая… Попробую решить несколько уравнений Селдона в уме… Мой вывод таков: проницательная Мэр, также способная предположить, что Вторая Академия все еще существует, предпочла избавиться от неугодного ей Советника, который кричит об этом на всю Галактику и тем самым рискует навлечь опасность на Первую Академию. Полагаю, Бранно Бронзовая решила, что будет спокойнее услать Тревайза подальше от Терминуса.

– Она могла бы посадить его в тюрьму или казнить.

– Уравнения становятся ненадежны, Оратор, если их применять при рассмотрении поведения отдельного человека, это вам должно быть известно. Они имеют смысл только в приложении к реакциям крупных сообществ. Поведение отдельных людей, следовательно, непредсказуемо, и вероятно предположить, что Мэр – гуманный человек и считает тюремное заключение, не говоря уже о казни, немилосердным.