– Не бери в голову, Рита, – отмахнулся ректор и ушел от меня вперед, к центру гостиной.

Я бросила встревоженный взгляд в окно. Никого. Только звезды-медузы в синем небе, серые горы и пугающие лесные тени…

У самого края обрыва стояли магические доски, сложенные друг на друга. Под каждой имелась яркая голубая полоса – признак напитанных энергией подъемных чар. На то Маунт-Грин и элитный курорт, чтобы желания гостей здесь угадывались заранее… Аксессуары для стремительного спуска зарядили задолго до того, как мы с Клэем сюда приехали.

Но чем больше я смотрела в горную темноту, тем явственнее понимала, что не решусь встать на архову доску и съехать вниз. Понятно же, что к ярмам я доберусь по частям! Отдельно руки, отдельно ноги… Может, когда-нибудь прикатится и бедовая голова.

А раз так, то и делать мне под этой странной крышей больше нечего.

– Простите, сир Квентан, но… я хочу домой, – прошептала, отступая назад. Ноги не слушались, шатались подо мной, как неуклюжие ходули. – Отвезите… в Лурд… Или подскажите, как отсюда можно…

Колючие пузырьки заполняли горло. Вкус, будто кусок мыла съела!

– Не хочешь, – наморщился Клэй. – После гурии никто ничего не хочет. Ты спрашивала, что она делает… Она подавляет волю. Ты будешь желать лишь того, чего пожелаю я.

Со знанием дела сир Квентан дернул рычаг в стене, и на треугольные окна упали плотные шторы, отрезав нас от равнодушного мира. Невозмутимо расстегнул на рубашке оставшиеся пуговицы, подхватил с дивана подушку, кинул на ковер…

Его отработанные движения и грамотно собранный чемоданчик вызвали внутри приступ тошноты. Он явно был тут не впервые. И вряд ли я единственная девушка, которую Клэй сюда привозил.

– Вы же ректор, – я попятилась с таким энтузиазмом, что довольно быстро уперлась лопатками в стену. – Вам же нельзя… вот так…

– Если очень хочется, все возможно, – расслабленно отмахнулся мужчина. – Этому учит нас история Танталы, да?

Арх, да должно же быть хоть какое-то уважение к почетной должности!

Что бы он ни задумал, рано или поздно об этом узнают. Мой дядя вернется из отпуска и распутает клубок, найдет следы, выяснит истину… Наверное.

До того обидно стало, что у наших разговоров не было свидетелей. Как опытный соблазнитель, Клэй открывался лишь тогда, когда мы оставались наедине. В его кабинете, на темном лестничном пролете, на улице у дядиного дома… Никто не станет искать меня ни завтра, ни послезавтра. А Эндрю с Эммой вернутся лишь через десять дней.

– Ты же чувствовала опасность, маленькая джинна, – вздохнул Клэй укоризненно и достал из чемоданчика другую бутылку. Налил себе в чистый бокал синей эхесской, с наслаждением отпил. – Зачем же села в мой экипаж?

– Мне… нужно было… сюда, – звуки все труднее собирались в слова, неохотно выползали из «замыленного» горла.

– Вот и славно. Ты здесь, – спокойная улыбка на холеной физиономии рождала внутри меня позывы к немедленному очищению желудку. – Наши желания совпали.

Он отошел к зашторенному окну и поманил меня пальцем к себе. У уголков глаз собрались горячие слезы, готовясь стечь на щеки: я даже головой помотать не могла!

– Что такое, Рита? Хочешь сказать «нет»? Ты попробуй, попробуй, – предложил Клэй невозмутимо, причмокивая синей эхесской. – Я сдержу обещание. Всего одно слово – и ты свободна.

Теперь понятно, отчего он так легко разбрасывался родовыми клятвами. Слово «нет», как и все его ругательные производные (в которых я посылала ректора в пешее приключение в пасть к керрактской каэре), застревали в горле. Исчезло в целом умение протестовать.