На улице мелодично позвенели, и я порывисто высунулась в окно, чтобы найти источник шума. Матерь Архова… О сире Квентане и его горно-курортной затее я успела забыть, пока мокла под дождем и прощалась с князем.

Судя по тому, что водительское место пустовало, ректор был намерен сам управлять личным скоростным транспортом. Он стоял на обочине, вглядывался в мокрую темноту и искал глазами меня. Я робко махнула рукой в ответ… Так. Сумка. Мне нужна очень большая сумка.

***

Из всего путешествия до Шах-Грина я сделала несколько выводов. Во-первых, меня укачивает в сверхскоростных экипажах. Во-вторых, от вожделеющего взгляда ректора меня тоже прилично мутит… В-третьих, паника, рожденная мыслями об уединенном домике в горах, опять же крепости желудку не добавляет.

Словом, всю дорогу я радовалась, что не успела толком перекусить. Прижимала к себе сумку, набитую бабушкиным оборудованием и прочим полезным барахлом, и разглядывала коленки, облепленные зеленой юбкой. От одного взгляда сквозь сетчатый экран горло заполнялось булькающей горечью, а грудь – кипящим стыдом.

А еще не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Ковыряет затылок раздраженным взглядом, будто бы сообщая, что считает меня непробиваемой идиоткой. Потому что только такая поверит словам зрелого, красивого, властолюбивого мужчины – о том, что в домике не случится ничего этакого… Чему она, скажем, вдруг решит воспротивиться.

Я мысленно спорила с вымышленным невидимкой-обвинителем. Аргументировала свое сумасбродное согласие тем, что сир ректор – все-таки сир ректор, а не незнакомый бродяга-проходимец. Клэй был дружен с родителями, опекал меня все три курса, курировал успехи и неудачи… Словом, с его стороны было бы верхом беспечности сотворить что-то дурное. На том и стояла.

А еще я напоминала дырявившему мой затылок призраку, что он сам отказался мне помогать. Ушел летящей походкой, забрав с собой всю свою мрачную харизму и впечатляющий разлет плеч, жуткий, пробирающий взгляд и ворчливые выпады… Вихрем унесся в черноту, к своим целям и непокоренным вершинам. И мой бардак мне приходится разгребать в одно лицо. Невыспавшееся, мятое и голодное.

– Расслабьтесь, ланта Харт, – улыбнулся Клэй одними губами. – Это просто горы, а не керрактова бездна.

– Я немного боюсь высоты, – призналась ему запоздало, заталкивая булькающую тошноту поглубже.

От мелькания портальных дыр, которыми мы сокращали путь, голова шла кругом.

Щеки пекло стыдом, и я украдкой рассматривала спутника. Коса ректора жила своей насыщенной жизнью. Игривой змейкой перепрыгивала с плеча на плечо, высовывалась за защитный экран, развевалась на ветру…

Пальцы сира Квентана, длинные и ухоженные, размеренно постукивали по рычагу. Всем своим расслабленным видом Клэй напоминал мужчину, предвкушающего долгожданный отдых. Он даже пуговицу на серебряной рубашке расстегнул, обнажив светлую поросль волосков, подобравшуюся к ключицам.

Многие девушки из академии желали бы оказаться на моем месте. Когда Клэй не играл в строгого ректора и не прибивал меня требовательным взглядом к ковру, его энергетика ощущалась маняще легкой. Взбитой, воздушной, точно светлая пенка на ярмовом муссе.

– Сейчас темно, вы не заметите подъема, – сир Квентан крутанул рычаг, вырулил на горный серпантин, и я с удивлением нашла глазами величественную ярмовую рощу. Деревья справа под нами были намного выше и старше тех, что растут в Лурде. – А утром мы вместе освоим первый съезд. Вам понравится.

В чем в чем, а в этом я сильно сомневалась. Я предпочитала не доверять свою судьбу неведомым артефактам, отношения с которыми могли зависеть не только от магического заряда, но и от настроения последних. Доски, поддерживаемые в воздухе хлипкими подъемными чарами, совсем не внушали доверия.