– Приветствую вас, господа студенты, – обманчиво мягко поздоровался Кроу, заставляя себя оторвать взгляд от первого ряда столов и скользнуть им дальше. – Кто меня не знает, позвольте представиться: профессор Карл Кроу. Добро пожаловать на продвинутый курс зелий. И я вас уверяю: вы еще пожалеете, что выбрали его.

Столь эффектное появление и красноречивое вступление моментально обеспечило мертвую тишину в аудитории, и та сохранилась до самого конца занятия. Казалось, студенты старались даже не дышать, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание.

Доннер пребывал в молчаливом шоке. Уоллес хмурился, а на лице его были написаны все заковыристые ругательства, которые он не позволял себе даже прошептать, но можно было не сомневаться, что они вырвутся наружу, как только он выйдет из аудитории. Его сестра нервно грызла ногти, постоянно поглядывая на Доннера. Кажется, переживала больше за него, чем за себя. Еще одна влюбленная поверхностная дурочка!

А вот эмоции Стефани Грей ему оказалось сложнее понять. Когда первый шок прошел, на ее лице появилось что-то вроде… удовлетворения? Кроу выбрал это слово только потому, что не мог позволить себе предположить у студентки радости по поводу его появления. Конечно, она отличалась от остальных, Кроу невольно выделял ее и раньше, поскольку она всегда казалась несколько взрослее и умнее. К тому же Грей, что называется, отличница по жизни, то есть всегда стремится к лучшей оценке не только за учебу, но и за поведение, а потому к ней трудно придраться. Но если постараться…

– Госпожа Грей, чем вы занимались этой ночью? – грозно поинтересовался Кроу, в очередной раз оказавшись у ее стола.

Девчонка едва не подпрыгнула на месте от неожиданности, дернулась так сильно, что баночка с перемолотым сушеным корнем мандрагоры (до чего странная ирония!) едва не выпала у нее из рук. Она успела ее поймать, но мелкий порошок бесконтрольно просыпался в котел, отчего зелье помутнело.

– Проклятье… – досадливо прошипела Грей, убирая баночку подальше, пока не просыпалось еще больше.

Хотя это уже не имело значения, поскольку зелье – до того момента практически идеальное – было безнадежно испорчено. Кроу решил не останавливаться на достигнутом и едко заметил:

– Нет, госпожа Грей, это неправильное заклинание, а главное – произнесено не вовремя. Кажется, вам и вашему бесполезному партнеру придется прийти после занятий и переделать всю работу. Потому что это зелье никуда не годится.

Грей бросила на него тяжелый взгляд исподлобья и заметила ухмылку, которую он не успел спрятать. В ее глазах промелькнуло понимание и явно рвущиеся наружу возражения и возмущение так и не прозвучали. «Не поведусь, не дождешься!» – сумел прочитать он в ее взгляде. Действительно, умная девочка. Могла бы многого добиться, если бы умела выбирать друзей. А так она даже не поняла, что ловушка расставлена не на нее.

– Вот козел, – прорычали рядом.

Грей огорченно вздохнула, а Кроу снова удовлетворенно улыбнулся. Доннер его не разочаровал.

– Кажется, вы что-то сказали, господин Доннер. Не могли бы повторить громче?

Мерзкий мальчишка даже голову не повернул в его сторону, просто откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Вам послышалось, профессор, – процедил он холодно. – Я молчал.

«Хорошая попытка, но бессмысленная», – промелькнуло в голове Кроу.

– Неужели? Госпожа Грей, вы тоже ничего не слышали? Вы же снова староста курса, я полагаю? Или вас уже переизбрали?

– Мне об этом ничего не известно, профессор.

– Тогда пока вы можете считаться старостой. Так вы слышали, что сказал господин Доннер?