— И почему? — хрипло, с вызовом в голосе спросил он.

И правда, почему? Я неожиданно поняла, что абсолютно ничего не знаю о маге земли. Здесь и сейчас он — призрак. Мне кое-что известно о Розентале, я даже знаю, что Мартин — тоже выходец из богатой семьи, но Вацлав оставался темной лошадкой.

— Ты кажешься мне более последовательным своим действиям. Сложно, наверное, сказала. — Я держалась за перила, почти по пояс высунувшись наружу. Новый раскат грома напомнил о приближающемся ненастье. — Водник — сумасброд, он сам себе на уме, хотя я заметила, что он неплохо ставит людей на место и отвлекает… — Вспомнилось хмурое лицо Альбера. — Александр тоже непредсказуем. В основном молчалив, но выражение «в тихом омуте черти водятся» как раз про него. — В этот раз перед глазами появилась забинтованная рука магистра. Это как же надо было ее обжечь, чтобы даже врачи не сразу исцелили конечность? С моими ушибами и порезами они разобрались моментально. — А ты спокоен и рассудителен. Из вас троих ты кажешься самым правильным…

Парень хмыкнул, на мгновение опустив голову, так что я видела только его макушку.

— Ты знала, что, когда кого-то называешь правильным, ему хочется сразу это опровергнуть?

— Да, точно. Об этом я забыла, — усмехнувшись, согласилась с ним.

Вацлав поднес сигару ко рту и затянулся. Алый огонек запылал ярко, распаляясь сильнее. Выпустив облако дыма, маг задумчиво произнес:

— Вообще-то мы все трое балуемся. Иногда. Хотел бы, конечно, сказать, что они лечебные, с какой-нибудь стихийной травой, и ты бы, наверное, мне поверила…

— Скорее всего. — В потоке новой информации я и правда привыкла все принимать за чистую монету.

— Но это не так. Так же губят легкие, как гадость из вашего мира. У меня знакомый как-то доставал. Тонкие такие…

— Сигареты?

— Они, — подтвердил он и помолчал, прежде чем продолжить. — Единственное, у нас лекарства получше, и никто от этого не умирает. А вот с алкоголем дело сложнее. Пьяный стихийник может натворить серьезных дел.

Я задумчиво кивнула, вспоминая свою подругу детства. Мы с ней дружили много лет, но она никогда не звала меня домой и практически не рассказывала о родителях. Это уже позже я поняла, что они хорошо выпивали и ей просто было стыдно. Страшно подумать, что может натворить маг-алкоголик.

Землетрясение устроить? Наводнение?

— Иногда магов запечатывают. Отрезают доступ к резерву. Это очень болезненная процедура, влияющая на здоровье, но порой другого выхода просто не остается, — ответил Вацлав, когда я спросила об этом. Он успел отойти, потушить сигару и вернуться на балкон уже без нее.

Подул сильный ветер, свидетельствующий о приближающейся буре, и парень посмотрел прямо на меня. Вдруг признался:

— На самом деле я был против твоего назначения.

— Казначеем?

— Да, — подтвердил он. — Если ничего не происходит сейчас, это не значит, что в будущем будет так же. В торговле не всегда играют честно, здесь есть место и шантажу, и подставам. Не говоря уже об отце Александра. Думаю, пока нас спасает авторитет учителя Розенталя.

Возможно, мне правда не стоило в это соваться, но даже сейчас я не видела другого выхода. Не рискуя, власти не добьешься.

— У него есть учитель?

— Был. Итан Келески. Он обучал Александра до того, как стал ректором нашей академии. — Должно быть, мои расширившиеся глаза лучше всего передавали удивление. — Каким бы ни был Лерой Розенталь, но для своего сына он искал все самое лучшее. И кстати, кто-то уже пытался взломать наш склад.

— Мне об этом ничего не говорили, — нахмурилась я.