— Ну, как? Тебе лучше?
Хотя зачем я спрашиваю, если и так все видно по его лицу, заигравшему красками. Здоровый румянец на щеках и порозовевшие губы говорили все сами за себя. А еще его глаза и правда светятся красным.
— Да, спасибо. Встаньте ближе и выдохните полностью. Не бойтесь холода, просто расслабьтесь в нем. Всем ясно?
Мы слаженно кивнули, и тут меня поглотила пурга! Я стала ветром, снегом, летней прохладой, что прячется в тени ветвистых деревьев. Я была собой, но в то же время меня не было. Удивительное чувство! Мы преодолели огромное расстояние в теле ветра, став самим ветром. Неся за собой снежинки, или это они несли нас...
Опомнилась я, стоя у главного входа в наш замок в королевстве Драконов. Набежала прислуга, стража и, конечно же, моя Альбина. Даже мелкая фея Миль ждала у ступеней!
— Вы вернулись! Хвала Тике! Я так за вас переживала!
Маленькая феечка скакала вокруг нас, осыпая своей пыльцой, заставляя чихать Эйру с Эдвардом.
— Да, Миль, вернулись, и у нас мало времени.
Я быстрым шагом заходила во дворец, подозвав с собой личного секретаря советника Рагнира.
— Готовьте войска! Собирайте провизию и оружие! На рассвете завтрашнего дня выступаем на земли оборотней!
Мой голос звучал звонко, хлестко, до неприятного холодка серьезно и строго. Но... Я давно должна была стать намного серьезнее...
Молодой парень в строгом черном костюме кивал, записывая все, что я говорю, на маг-камень, и незаметно исчез выполнять поручения. Я зашла в спальню, а оттуда, скинув уже приросшее ко мне пальто, прыгнула в набранную воду в ванной комнате. Тепло окутало, расслабляя, и в этой тишине все события снова встали перед моими глазами. Мои сильные мальчики, я ведь даже не извинилась перед ними. Узнать бы, как они там... побыть немного в тишине. Я заглянула в себя и дернула за наши нити связи, призывая своих истинных ко мне. Через пару минут в ванную зашли они, все вместе, все, кроме Артура. Правильно, он подождет. Сейчас мне не до новой любви. Сохранить бы все то, что есть уже, уберечь бы, и понять, насколько они сломаны. Понять, возможно ли залечить их душевные раны и потрясения.
Лу.
Мерзко, больно, обидно, неприятно. Я ожесточенно тер свое тело мочалкой, пытаясь содрать с себя скальп. Очиститься от той грязи, которая была совершена с моим телом. Пытался прийти в себя. Я все тер руки, ноги, грудь, до пощипывания. Хотелось разорвать себя собственными когтями, очиститься. Только я остался один в своей комнате, как воспоминания нахлынули с новой силой. И все то, что я пытался подавить, все то, что я отложил в дальний ящик своих воспоминаний, вскрылось болезненной раной. Кровоточило стыдом и душевной болью. Заставляя глаза болеть от непролитых слез. Да что же это такое! Я психанул. Опрокинул журнальный столик с закусками и графином воды. Который разбился при встрече с паркетом, не защищенным густым ковром.
Я смотрел как растекается влага, затекая в щели, и, подняв осколок с пола, подумал, что будет неплохо снять с себя кожу. Осколок поранил ладонь, и я откинул его в сторону, опомнившись. Мне надо принять ванну и успокоиться.
Так я и поступил, только успокоения не было. То, что со мной творила эта чокнутая, навсегда впечаталось в память, вставая яркими образами перед глазами, дергая иллюзорной болью в сосках или паху. Я погрузился в воду с головой, наблюдая за магическими светильниками под потолком сквозь толщу воды. Самое мерзкое, что Оксана... Моя избранная все это видела. Она смотрела на то, как меня терзают, и от этого становится еще гаже. Нужен ли я ей такой теперь буду?