Первый шаг по зале. Ни одного целого зеркала.

- Аааааааа… – застонал мальчик в зеленой мантии  первокурсника.

Попытка смахнуть с макушки осколки привела к тому, что вся ладонь студента оказалась в крови.

- Не пытайтесь избавиться от осколков! Замрите! К вам подойдут! – тут же раздался голос лекаря, усиленный с помощью магического артефакта.

 По залу уже суетились маги в белых мантиях, с такими же усиливающими голос артефактами на шее.

- Повторяю – замрите! Подобные инстинктивные движения неизбежно приведут к порезам! Раны от магических зеркал, разбитых с помощью активации заклинания, заживают очень плохо! Не шевелитесь! К каждому из вас подойдут лекари, они помогут избавиться от осколков! Окажут первую необходимую помощь! Не шевелитесь! Повторяю, не пытайтесь самостоятельно избавиться от осколков!

Спустя какое-то время все с облегчением вздыхают - жертв нет. Практически все пострадавшие оглушены, разной степени тяжести сотрясения, порезы. Это – все.

- Кто может внятно объяснить мне, что именно здесь произошло? – тихо спросил ректор.

Бледные испуганные первокурсники уставились на высокого, прекрасно сложенного мужчину – нового ректора Академии Магических Зеркал. Глядя на него, можно было с легкостью понять преподавателей, которые относились к новоприбывшему с недоверием. Ректор Академии должен выглядеть как седой, умудренный опытом Волшебник с глубокими морщинами и добрыми, слегка лукавыми глазами. Но, увы. Торлин-младший, последний из рода Северных магов Объединенного Королевства Семи Морей, был не совсем похож на седого старца. Вернее – совсем не похож! Русые, чуть вьющиеся мягкие волосы, небесно-голубые глаза. Широкие плечи, волевой подбородок. Словом – мечта любой девушки, Зеркало Правды не даст соврать! Жаль только, что во всей Академии ни одного, даже самого маленького правдивого зеркальца, не осталось…

- Он нам рассказывал, - проговорила девушка, кивая на замершего у стены старшекурсника в черном плаще. – Потом мы играли с зеркалами в правда-неправда. Он сказал, что покажет настоящую магию. У него там вон… инструмент. Вооон там, под осколками, наверное, валяется. Он играл. А потом запел…. И…  и все.

Блондин в черной мантии, в которого упрямо тыкали пальцами все участники злополучной экскурсии, хотя их давно уже никто ни о чем ни спрашивал, неподвижно сидел, привалившись к стене. Длинная челка полностью скрывала лицо. Лекарь, тот, что только что объяснял пострадавшим как себя вести, склонился над юношей. Спустя несколько минут, забыв, что его артефакт включен на полную мощность, лекарь завопил:

- Живой! Обошлось! Ой… простите.

- То есть… это все натворил… Сирин? – срывающимся голосом выкрикнул кто-то из преподавателей.

- Как бы там ни было, юный менестрель сумел активировать защиту, - заметил преподаватель по истории магических инструментов. – Так или иначе, мальчик спас нас всех, прошу заметить!

- Надо разбираться! – строго сказал ректор, - Лично мне причина самоуничтожения зеркал не понятна. Они… разбились все!

- Да что тут разбираться! Это все ваши менестрели, уважаемый!

- Но позвольте, причем тут мои менестрели?! Надо смотреть, как ваши мастера трудились! – профессор Флутт, курирующий старшекурсников, взлетел над всеми, гневно помахивая прозрачными  крылышками.

- Что? Какие мастера? Да эти зеркала триста лет висели спокойно, пока ваш поэт к ним не полез! – заведующий кафедрой камнерезов дернул себя за окладистую гномью бороду.

- Да как вы смеете?!

Профессора кафедр Мастерства и Чаропения привычно сцепились между собой. Дело в том, что дух, заключенный в волшебное зеркало, должен проснуться, услышав песню, написанную менестрелем. И если что-то шло не так, маги часами спорили, чей студент виноват. Во всех остальных случаях они спорили тоже. Видимо, по привычке.