Мало помалу общая атмосфера раскованности и непринужденности сделали свое дело. Мы болтали ни о чем, рассуждали об учебе, делились впечатлениями и воспоминаниями.

Мы с Оксаной многое узнали о зертале и фете.

Оказалось, что Вердис из хорошей семьи – из рода токку. Так называли на Оморре аристократов расы зерталов. В кланах токку существовала жесткая иерархия. Старших сыновей обязывали жениться по расчету, с малолетства готовили к управлению семейными поместьями.

Младшие жили на широкую ногу: учились и работали, где пожелают, имея небольшой личный доход со всего, что зарабатывало родовитое семейство. Вердис, как выяснилось – третий сын, поэтому занятие выбирал себе по сердцу. И жениться имел право на любой женщине.

Оксану эти новости вдохновили несказанно.

Лат тоже немного рассказал о себе.

Он происходил из рода деттарлов – принцев расы фетов. Всего у сородичей Лата существовало четыре династии и правили они по очереди. Причем, народ имел право сменить короля по собственному желанию, если объявлял ему своеобразный импичмент – вартагу. Для этого требовалось 78 процентов голосов фетов от данных переписи. Выборы происходили магически и анонимно. Колдуны расы фетов собирали информацию у тех, кто выказал им доверие в виде энергетически зашифрованных посланий и анонимно отправляли Большому совету, куда входили члены самых уважаемых кланов. Не обязательно наделенных волшебным даром или благородных – отличиться могли и смертные, и простолюдины. Например, пожарные спасли огромное количество людей. Того, кто проявил себя лучше всех, вполне могли выдвинуть в Большой совет, а его семейство причислить к самым уважаемым кланам фетов Оморры.

Это момент мне очень понравился. По всему выходило, что Совет не подыгрывал королям и не подчинялся. Лоббировал интересы разных сословий, а не только вельможного. Наверное, поэтому, у фетов никто не бедствовал, не голодал и не жил где придется. В отличие от моей родной России, где каждый депутат, президент и все его помощники заботились о благоденствии… Своем, естественно. Принцип: если не любишь себя, то и другим не симпатизируешь, действовал как-то уж очень ограничено. Себя власти любили страстно и необузданно, народ любили также, но в противоположном смысле этого слова. Правительство имело дома, миллиарды, шикарную жизнь и… народ… Тоже в нехорошем смысле этого слова…

Когда мы с Оксаной познакомились с политикой и культурой зерталов и фетов, приятельница хитро прищурилась и спросила у Лата:

– А как вы женитесь? То есть как выбираете себе пару?

Фет сверкнул белозубой улыбкой, и, естественно, ответил в мою сторону:

– У нас нет четких правил. Обычно мы чувствуем свою половинку. Это скорее, как желание… ммм… постоянно быть рядом, узнать о ней все, потакать и поддерживать…

Я поневоле ощущала, как мурашки бегут по телу, лицо фета внезапно залилось краской, губы стали ярче и чуть припухли. Он слегка наклонился в мою сторону и закончил гораздо тише, почти интимно:

– Мы, в основном, однолюбы… Хотя всякое встречается. Но все равно – любовь для фета одна. Увлечения… их может быть и несколько. До того, как встретил ту самую…

И Лат замолчал…

В комнате воцарилось звенящее беззвучие. Словно кто-то дернул гитарные струны, и все ждут, пока стихнет музыка. Лат воззрился на меня, не смаргивая, облизывал губы и тяжело дышал. Оксана с Вердисом сидели приобнявшись и будто не замечали неловкости ситуации.

Наконец, приятельница пришла на помощь:

– То есть вам все равно какой расы избранница?

– Я слышал, что феты создавали семьи даже с зерталами… – поделился Лат.