Минуло полночи, и я уже мысленно крыл весьма нелестными выражениями тех, кто довёл малышку до такого состояния. Ничего личного. На вид я бы не дал ей больше шестнадцати. Миниатюрная, с обломанными ногтями, с синяками на бёдрах, которые она бесстыдно оголила во сне. С тяжелым больным дыханием. Такая хрупкая и маленькая в моей кровати... Мысли снова потекли не в то русло. Я себя одёрнул, и решил накрыть гостью хотя бы тонкой простыней, пока она совсем не раскуталась. Снял кэган, не ожидая особой подставы в столь поздний час. Потянулся к поясу гостьи, укрывая.

- Стой... Папа... – она вцепилась в мою руку как самый настоящий лесной клещ. – Не уходи... 

Ладошки обхватили запястье. Жаркое дыхание коснулось кожи. Я дёрнул руку к себе, но шансов освободить конечность и при этом не разбудить девушку не было. 

- Нет... Папа... – потянула сильнее, обнимая. Пришлось подчиниться и лечь рядом. Вдохнуть запах девчонки, чья макушка, пусть и частично закрытая, упиралась мне в подбородок. Ощутив сзади тепло чужого тела, она расслабилась. Должно быть, кошмар отступил. Она потеряла отца? Это объясняет некоторые вещи. Осталась без защитника... одна в деревне. Все, что угодно могло случиться. 

Тут я мысленно хлопнул себя по лбу. У нее же зеленые глаза. Наверняка, местные приписали ей какое-нибудь магическое происхождение. Хотя, судя по тому, что она свалилась в мою ванную по Тропе, не так уж они и были не правы... 

Гостья пахла... приятно. Да, тиной, землёй, кровью... А еще солнцем и луговыми травами. Ромашкой... клевером. Свежо и спокойно. Сам не заметил, как задремал. 

***

Сон был беспокойный и больной. Жарко. Меня опутывали серые крючковатые корни деревьев-исполинов. Земля разверзлась, приоткрыв большую чёрную яму. В глубине ее, как гнилые зубы местами торчали обрывки корешков или острые, с неправильными гранями, булыжники. Где-то совсем на дне лежал камень. Гладкий, серый. С обмотанной вокруг него верёвкой. Выемка начала заполняться вонючей болотной водой.

Вдалеке послышался лай собак. 

- Папа... – губы сами шепчут о спасении. – Нет... 

Сон отступал и сменялся темной пустотой. Меня бросало в холод, и тогда я куталась в тонкую материю, укрывшую тело. Потом - резко в жар, и мне хотелось окончательно раздеться, так и не открывая глаза. Жаль, что кожу не снять... 

Снова яма. Рыжее пятно. Мягкая шерсть и чей-то нос, ткнувшийся в ладонь. 

Я распахнула заплаканные глаза. Ресницы слиплись, едва ли давая мне полный обзор. Что мне снилось? 

Размытые силуэты чужой комнаты складывались в более четкие предметы. Вынудили пошевелиться. Правда, руки не слушались, ноги горели, и голова была чуть ли не единственной частью тела, которая нормально шевелилась. 

Где я?.. Недовольный вздох послышался из-за спины. Что?..

Взгляд скосил вправо и заметил внушительную ладонь, обнимающую меня. Кожа на руке была светлой, и обилие небольших тонких волосков говорило о том, что она принадлежала мужчине. Светловолосому и сильному. Широкое запястье и мозолистые на вид пальцы с плотными подушечками. Он присвоил меня, обнял. Почему-то это казалось приятным, а не отталкивающим.

Сознание прибывало в дрёме и легко блуждало вокруг почти забытого за последние дни ощущения спокойствия и безопасности. Пока я не вспомнила. 

Картинки острыми осколками вывернули наружу все воспоминания, так заботливо отстраненные в сторону будто чьей-то рукой. 

Поляна и волк. Больной сын старосты и обвинения. Уход отца. Попытка убийства. Меня начала бить нервная дрожь. 

- Нет, нет, нет!.. – забилась, стараясь выбраться.