– Дружны – это громко сказано, ректор Шадэ, – осторожно ответила она, стараясь, чтобы голос прозвучал твердо и уверенно. Она бездумно шарила взглядом по его столу, ища, за что бы зацепиться, на чем остановить взгляд. – Мы делили с ней комнату и хорошо общались, но мы ни разу не встречались после того, как я покинула Орту и поступила в Академию Легиона. Хотя мы до сих пор обмениваемся письмами.

– В моем представлении это достаточно похоже на дружбу, – хмуро заявил ректор, продолжая прожигать ее холодным огнем. Даже не смотря ему в глаза, Хильда чувствовала на себе его взгляд. – Академии нужна ваша услуга, курсантка.

Это стало еще большей неожиданностью. Хильда не могла даже предположить, какого рода услугу может оказать Академии Легиона. И при чем тут ее былая дружба с Таней Лариной? Ее взгляд еще раз метнулся к лицу ректора и тут же вернулся обратно к столешнице, заваленной бумагами, наконец зацепившись за конверт с красивой эмблемой: смутно знакомый символ, заключенный в два тонких круга, между которыми тянулись символы поменьше. Хильда пыталась вспомнить, что это за язык. Точно не алфавит магов.

– Полагаю, вы знаете о том, что в скором времени Академия отмечает юбилей, – тем временем предположил ректор. Не спросил, а именно констатировал факт.

– Сто лет со дня основания, – с готовностью кивнула Хильда, продолжая рассматривать конверт.

Долгое время Легион практиковал обучение в процессе службы, лишь в год четырехсотлетнего юбилея открыл собственную Академию, где отныне предлагалось готовиться к службе в его рядах.

– Да, и поскольку сам Легион был основан во времена правления Роны Риддик, нам хотелось бы, чтобы она… то есть, ее ревоплощение, присутствовала на церемонии и балу в честь этого события. Нам – это руководству Академии, Легиона и даже канцлеру Республики.

Хильда позволила себе еще раз взглянуть на ректора и изобразить на лице непонимание, чтобы он объяснил подробнее. Почему они не могут ее просто пригласить? Насколько она знала, Таня постоянно ходила в этом качестве на разные мероприятия.

– Дело в том, что госпожа Норман отказалась от нашего приглашения, – добавил ректор, правильно истолковав выражение ее лица. – Нам нужно, чтобы кто-то ее… убедил.

– Разрешите уточнить, – попросила Хильда, видя, что ректор замолчал.

И замолчала сама, хотя дожидаться формального разрешения не требовалось. «Разрешите спросить» или «разрешите уточнить» было скорее вежливой формой, принятой при обращении к вышестоящему легионеру.

Но Хильда и не ждала ответа ректора. Просто заметила вдруг, что конверта, который она только что разглядывала, больше нет на столе. И это сбило ее с мысли.

– Разрешаю, – ректор подтолкнул ее к продолжению.

Хильда не сразу вспомнила, что хотела спросить. Чтобы как-то собраться с мыслями, она снова подняла взгляд на ректора, но остановилась на верхней пуговице его кителя, чтобы не смотреть в глаза.

– Почему она отказалась? Если мне предстоит ее убедить, то хотелось бы понимать мотивы ее отказа.

Ректор вздохнул, продолжая недовольно хмуриться и даже, как ей показалось, едва сдерживаясь, чтобы не начать ругаться. Сдержаться ему все-таки удалось, он пояснил достаточно спокойно, насколько было возможно:

– Наше первое приглашение распространялось на нее одну. Когда она ответила, что посетит мероприятие с мужем, мы… отреагировали не совсем верно.

– Вы отказали, потому что он был темным? – уточнил Мор.

– Мы отказали, потому что с его именем связан самый большой и самый позорный для Легиона скандал за последние… да, пожалуй, за все время его существования! – неожиданно эмоционально заявил Шадэ, подавшись вперед и недовольно посмотрев на Мора.