Лицо майора Келлана вытянулось от удивления.

— Шварх, Вивьен! А почему ты села не рядом со мной?

— Потому что я её любимый преподаватель, — парировал Велвел.

— В смысле? А я что, не любимый? — С наигранной обидой изумился Дрэго.

— Очевидно, что нет.

— Вивьен?! — Ларк перевёл на меня возмущённый взгляд фиалковых с вертикальными зрачками глаз, а я, растерявшись, пожала плечами:

— Прости, Дрэго, но это моё любимое кресло.

— Нет, Велвел, ты знал! Я так пари не заключаю! Это просто нечестно.

Первым не выдержал и расхохотался Грегори. Велвел с Дрэго обменялись улыбками, а командор поднял руку.

— Так, друзья, отставить детский сад. На повестке дня серьёзный разговор. Во-первых, Дрэго попросил у меня отпуск, чтобы слетать на Ларк.

Я бросила удивлённый взгляд на преподавателя полётов, а тот в ответ сверкнул белозубой улыбкой.

— Жену хочу увидеть. Соскучился.

— А может, стоит перевести её на Юнисию? — пробормотала я и прикусила губу. Шварх, меня же никто не спрашивал.

— Не получится, — за Дрэго ответил Велвел. — У неё плохая переносимость магнитного поля самой Юнисии, а вспышки на Соло совсем доконают. Мы лет тридцать назад пробовали, не получилось.

— Так вы ищете замену для преподавателя полётов на симуляторах? — внезапно уточнил молчавший до сих пор Грегори. — Долго Дрэго не будет? Я могу подменить.

— Полгода, думаю, — что-то прикинув в уме, ответил майор Келлан.

Галактион кивнул, без возражений принимая столь продолжительный срок отпуска.

— Что ж, раз с этим разобрались, тогда следующий вопрос. Велвел, я считаю, что ты непозволительно долго не занимался своим здоровьем. Нейт говорил, что не может вылечить твои колени, но он предполагает, что на Миттарии есть клиники, которые могут помочь.

Шаутбенахт Фропенко резко нахмурился и сложил руки на груди в защитном жесте.

— Мои колени — это только моя проблема. К тому же до сих пор некому было заменить меня на лекциях у кадетов, да и в одиночку я не доберусь до Миттарии, а, следовательно, придётся отвлекать кого-то из Хранителей Юнисии. Я этого не хочу, это слишком опасно. Галактион, подумай сам: на одной чаше весов стоит моя хромота, а на второй — острова Юнисии или даже вся планета. Я не прощу себе, если из-за меня случится непоправимое. К тому же, вон, Дрэго нас покидает почти на полгода. Нет, сейчас точно не время заниматься моим здоровьем.

— Сейчас как раз самое время, — мягко возразил командор. — Ближайшие месяцы Соло вступает в низкую активность, магнитных бурь не предвидится, а значит, страпелек будет минимальное количество. Что касается замен лекций, то их на себя возьмёт Мэралайн, я уже с ней обо всём договорился.

— Да и команда у нас уже подросла, — мягко добавил Дрэго, подмигивая мне. — Посмотри на Вивьен, полноценный Хранитель, между прочим. Не хуже, чем ты был в своё время. А с ней ещё шестеро ларков. Велвел, сейчас как раз самое время, чтобы заняться твоей бедой.

У рта таноржца образовались глубокие складки. Он явно был недоволен тем, что его травма стала предметом разговора, но мне показалось, что Велвел засомневался в принятом решении оставить всё как есть.

— Остаётся проблема с тем, что сам я всё равно не доберусь, — помявшись, всё-таки произнёс мужчина.

— А это как раз третья повестка на сегодняшний день, — одобрительно ответил командор. — После просьбы Дрэго я заглянул в расписание и обнаружил, что Вивьен не брала отпуск уже несколько лет. Так что капитан Виардо принудительно отправляется отдыхать.

— Что? — в первую секунду я подумала, что ослышалась.

К своему стыду, мысли почему-то вернулись к Амори и его предложению уединиться, а также к тому, с каким упоением мой парень начнёт в подробностях рассказывать о результатах своих экспериментов. Единственное, что я уяснила за всю учёбу на Юнисии, так это то, что биология — не моё. Я с лёгкостью могла впахивать на поле по три, пять или даже семь часов, отрабатывая броски энергетических капсул. Мне нравилось пилотирование и астрономия, я с удовольствием решала логические задачки преподавателей и в целом даже вполне сносно разбиралась в элементарном ремонте кораблей. Но биология и медицина — это бесконечно далёкие для моего сознания вещи. Видимо, большую роль всё-таки сыграло отсутствие хорошего среднего образования, и между мной и студентами Нейта на Юнисии пролегала целая пропасть. После того, как я прожила девятнадцать лет на Захране, мне были непонятны элементарные вещи, в то время как остальные с лёгкостью оперировали совсем уж сложными и трудновыговариваемыми терминами на древне-миттарском.