Раздражённо мотнула головой, что можно было трактовать и как «да, заходи, конечно», и как «проваливай отсюда». Разумеется, самоуверенный ларк прошёл внутрь и опустился на то же бескаркасное кресло, но уже с другой стороны. Наполнитель переместился, приподнимая меня наверх. Правда, ненамного.

— Зачем же ты согласилась на предложение Амори, если не хотела этого? — спокойно уточнил красавец.

Я поморщилась, пытаясь вычеркнуть из головы тот миг, когда вчера вечером миттар опустился на колени и коснулся лбом пола. Эту странную самоуничижительную позу эмбриона я видела всего пару раз в жизни. Майк сказал, что у нашей расы так просят прощения за непоправимые ошибки, провожают в дикие воды умерших и… делают предложение руки и сердца. Уже тогда моё сердце подпрыгнуло и застряло где-то в районе горла. Я внезапно потеряла дар речи. Из лёгких вырывались только обрывистые «кхе» да «кхы», а Амори, тем временем, в самых красивых традициях Миттарии расписывал, что я — та жемчужина, которую он искал всю жизнь. Всё бы ничего, но в этот момент капитан Грегори Грешх-ан совершенно беспардонно, впрочем, как и всегда, ввалился в мою комнату с вопросом, будут ли у меня наличные или чипы в местной валюте.

— Я… хотела отказать ему… Ты помешал, — выдавила я из себя.

Шварх, как же это жалко звучит!

— А, так ты, получается, сказала ему «да» из-за меня? Весьма польщён, — заявил этот наглец, разваливаясь на пуфе так, что теперь наши плечи уже практически касались друг друга.

— Вселенная! Грегори! — Я крутанула кольцо на пальце вновь. — Неужели не видишь? И без тебя тошно! Что, я должна была, когда мне признаются в любви и зовут замуж, прямо при постороннем сказать: «Ой, а я не хочу»?!

Ларк хохотнул.

— То есть, ты действительно считаешь, что лучше выйти замуж за нелюбимого человека и мучиться всю жизнь, чем один раз обидеть правдой?

— Ты всё передёргиваешь. Разумеется, не лучше. Как только мы вернёмся на Юнисию, я отдам кольцо обратно Амори, извинюсь и скажу… — я прикусила губу, пытаясь подобрать сносное оправдание.

— Что передумала? — словно издеваясь, предложил Грегори, с любопытством подняв левую бровь.

— Что передумала! — сердито повторила я, смотря в яркие зелёные радужки с вытянутыми в нитку зрачками.

Черты лица ларка стали мягче, саркастическая насмешка пропала. Улыбка тоже потухла.

— Дай руку.

Грегори не приказывал, как это часто делал в космосе или на тренировках, а именно попросил — и я протянула. Несколько секунд мужчина рассматривал невероятной красоты обручальное кольцо, а я позорно зажмурилась, по-детски подумав, что сейчас открою глаза — и оно исчезнет вместе с навалившимися проблемами.

— Розовый жемчуг, — внезапно тихо прокомментировал ларк. — Редкий драгоценный камень, хотя тебе совершенно не подходит.

— Что значит «не подходит»? — Я с возмущением забрала ладонь и нервно поправила тонкий золотой ободок. — Он стоит целое состояние, между прочим!

— Но всё равно не подходит. Этот камень подошёл бы какой-нибудь робкой и нежной девушке, которая смотрит на своего избранника широко распахнутыми глазами и видит только его. Как там принято говорить у миттаров? Трепетной морской лани? А ты, Вив, другая. — Грегори покачал головой, из-за чего многочисленные бусины и крохотные колокольчики, вплетённые в его длинные волосы, тихо зазвенели. — Ты Хранитель, а значит, уже боец по духу и характеру. В тебе несгибаемый внутренний стержень. Будучи больной и обезвоженной, вместо того чтобы пойти домой, ты заночевала на свалке Захрана с целью попасть на лайнер Космофлота. Не зная тайны Юнисии, но чувствуя её всей кожей, ты пыталась докопаться до сути. Наорала на Майка и Нейта, готова была вытрясти правду даже из моего дяди.