***

Мы с братом часто играли вместе и практически всегда в боевых магов. Маркус был на пару лет старше меня, а потому игры выбирал он. Но я не жаловалась, ведь что может быть прекраснее, чем мчаться в полном боевом облачении на выручку «Его Величеству»? Или спасать соседскую девчонку, костлявую малышку Тильду, от разъяренного дракона? Что может быть важнее, чем оборонять крепость или Храм Всех Стихий от водного элементаля? Ничего!

Вот и сегодня я, облаченная в подаренные Маркусу доспехи, запрыгнула на косматую швабру и скакала по двору перед домом. Брат сидел большим нахохлившимся воробьём на перилах балкончика второго этажа и пускал в меня огненные искры. При этом он громко рычал, изображая разъяренного дракона.

Я остановилась и поправила наручи, плотно прилегающие к обнаженной коже рук. Они были красивые, с выдавленными узорами, разбегающимися от кистей и до локтя. Вскинула руку и уже собиралась произнести пафосную речь о том, что дракону не поздоровится, как земля под ногами дрогнула. Меня подбросило в воздух и отшвырнуло назад. За секунду до того, как сознание померкло, я увидела огромные, распахнутые в ужасе глаза Маркуса. В последний раз.

***

Резко вынырнув из воспоминаний, попыталась сесть, но тело, скованное магической печатью, мне не подчинялось. Часто-часто дыша, словно после быстрого бега, я стала озираться по сторонам и наконец увидела, как в зал, в котором я очнулась, вплывает сайка девушек-служительниц Храма Всех Стихий.

Прикрыла глаза и расслабилась. Нет смысла даже пробовать сбросить магические оковы, один раз, давно, я уже пыталась. Безрезультатно.

Служительницы принесли большие чаши с водой и стопки пушистых простыней, аккуратно обмыли, а затем вытерли насухо мягкой материей моё тело, словно готовя к погребению. Они всегда молчали, игнорируя любые вопросы, и только грустно улыбались. А я ненавижу их и всегда ненавидела эти взгляды, полные тоски и сожаления.

Закончив свое дело, девушки медленно удалились. На этот раз в зал вплыла матушка Сарра. Лёгкое движение руки магички, и с меня спало оцепенение.

– Вы? Но как? Откуда? – Я была растеряна и шокирована тем, что она имеет столь высокий статус и может накладывать высшую печать, доступную лишь приближенным его величества.

Женщина только грустно улыбнулась и сложила на небольшую скамейку, что стояла рядом с каменным ложе, стопку одежды.

– Одевайся, Лидия, и следуй в мой кабинет, я буду ждать тебя там.

– А–а–а? – В моей голове бесконечным хороводом крутились миллионы мыслей и вопросов, но она, снова сделав легкий пасс рукой, заставила мой рот сомкнуться.

– Дитя, сейчас тебе надо чуточку помолчать и подумать. Приходи в мой кабинет, и я расскажу тебе все, что знаю, – немного помолчав, она добавила: – И все, что имею право тебе открыть.

Когда матушка удалилась, я торопливо спрыгнула с постамента и схватила свою одежду. На самом верху стопки оказалось мое белье. Быстро надела нижнюю рубашку без рукавов из тонкого белого сатина и хлопковые бриджи. Сверху простая рубашка на завязках, потом кожаные штаны с тонкими шнурками по бедрам, сапоги. Кожаная жилетка и замшевая куртка до середины бедра. Я замерла и сглотнула: но ведь это дорожный костюм... Я что, уезжаю?

Уже на бегу торопливо натянула куртку и выскочила из зала на крыльцо Храма Всех Стихий. Замерла, так как посреди зеленого сада высилась неизвестно откуда взявшаяся гора белых кирпичей вперемежку с целыми кусками стены. Медленно повернулась к входу в Храм и подняла голову, подозревая самое невероятное.