– Малица, сколько можно?! – Ректор не сдержался и позволил эмоциям вырваться наружу. Он заступил дорогу и преградил путь к двери. – Я не буду больше извиняться, я сделал это однажды, и если вы полагаете, будто…

– В этом-то и проблема, милорд, – криво улыбнулась Малица, баюкая огонек на ладони. Оранжево-багровые лепестки отбрасывали цветные тени на лицо. – Вы не извинились и не умеете слушать. Разбирайтесь со своими желаниями сами и прекратите меня третировать. Заниматься с вами я не буду.

– Будете! – рыкнул лорд, заставив саламандру испуганно отпрянуть. – Пока вы адептка моей Академии, сделаете все, что захочу.

Малица покачала головой и по слогам, выделяя каждый голосом, отчеканила:

– Ни-ког-да.

После же бросила пламя в камин и, прежде чем лорд успел помешать, сбежала.

Малицу выбросило в кабинете проректора. Громко чихнув, она невольно привлекла внимание хозяина помещения. И не только его – на саламандру удивленно смотрела Тьюзди. «Вот дерьмо!» – красноречиво охарактеризовал ситуацию внутренний голос. Захотелось обратно в огонь, но поздно. Лорд Шалл поднялся с кресла и покачал головой.

– Вы слишком большая, Ирадос, слиться с камином не получится. И хоть саламандры не способны обжечься, вылезайте. Ваша одежда теми же свойствами не обладает, вряд ли оплата штрафа за порчу имущества Академии входит в ваши планы.

Элементаль посторонилась, и проректор подал руку Малице. Та неуклюже выбралась из камина под тихие смешки Тьюзди. Девушка мечтала провалиться сквозь пол, даже вернуться в кабинет лорда ти Онеша, лишь бы не объяснять, как и почему она тут оказалась. Однако владелец кабинета не позволил Малице молчать. Окинув ее придирчивым взглядом, сразу задал ключевой вопрос:

– Ну, и откуда сбежали? Раз уж я ответственен и за воспитание молодежи, давайте чистосердечно.

Саламандра хмурилась и пыталась проделать носком ботинка дыру в полу. Сказать правду – вылететь из Академии. Тут дара прорицателя не нужно. Промолчать – испытать на себе методы проректора. Малица помнила – он умеет проявлять настойчивость. Оставалось соврать, и саламандра уже открыла рот, когда ее озарило. Вот оно, спасение!

– Милорд, вы не согласитесь давать мне уроки? Мы… э…э…э… не сошлись характерами с прежним наставником. Собственно, от него я и сбежала. Признаю, глупо, но сил моих больше нет!

Малица просительно смотрела в глаза лорду Шаллу, надеясь, что хоть немного походит на котенка: как известно, живые пушистые комочки способны растопить самое черствое сердце. Но проректор оказался псом – оборотень же! – и на взгляд не купился. Сложив руки на груди, лорд Шалл смерил Малицу оценивающим взглядом и шагнул к двери. Саламандра догадалась, к кому он направился, и опустила ресницы в ожидании нового витка разбирательств.

Лорд Шалл все еще сильно прихрамывал. Сказывались последствия воскрешения Тьюзди, когда некроманту пришлось пожертвовать собственной кровью. Дорого далась ему попытка обхитрить вампира и спасти друга! Из-за хромоты походка лорда Шалла напоминала движения зомби. Забавное сочетание, учитывая специализацию проректора – некромантию.

Элементаль, оставляя после себя след из гаснущих искр, метнулась за другом и опустила руку ему на плечо.

– Тьюзди! – укоризненно покачал головой проректор.

– Ну же! – подначивала огненная проказница, исподтишка подмигивая Малице: мол, все обойдется.

– Не мешай. Это Академия, а не посиделки в гостиной.

Хлопнула дверь, потекли мучительные минуты ожидания. Малица мысленно успела раскаяться в половине сказанных слов, но сделанного не воротишь, да и повышенное внимание ректора начало раздражать. Извинился он! Предложил лечь в постель в первый же вечер, а потом попросил прощения. Саламандра не дурочка, пусть у нее и не было серьезных отношений, но с единственными точно так не поступают. Не целуют взасос и не торопятся получить девичью честь на блюдечке. И еще не навязывают свою волю, требуя ее неукоснительного исполнения.