Сама по себе я была достаточно неплохо тренированной. Моя огненная магия в подростковом возрасте постоянно требовала выхода, а пропадающий контроль помогали возвращать многочисленные тренировки. Я бегала и прыгала. А потом опять бегала, лазала и изнуряла себя до того момента, пока не падала от усталости. И только так пламя начинало подчиняться. Многие думают, что быть стихийником, а особенно огневиком, — просто. Ха. Ха. Ха. И ещё раз «Ха»!

У огня есть небольшая особенность — он всегда пытается жить своей жизнью. У мага, владеющего им, три выхода: начать подчиняться пламени — и тогда в конце концов он спалит себя и навредит окружающим. Либо полностью забыть о магии и никогда её не применять. Тогда огненная сущность может уснуть, и жизнь может быть долгой, но... Неполноценной. Потому что пламя — часть нашей души. Частичка сердца. Вот почему все огневики, в большинстве своём, вспыльчивые и непримиримые. Мы — как отражение нашего внутреннего мира. А ведьмам-огневичкам вдвойне сложнее, потому что наша раса и так сама по себе яростная и эмоциональная. В соединении с огнём чаще всего ведьмы просто выгорают. Поэтому так важно с самого детства изнурять себя тренировками и подчинять магию. Именно это — третий путь. Подчинить стихию. Для этого твой характер должен оказаться сильнее.

Я до сих пор только учусь этому. Моя сила огня велика. И если я перестану контролировать свои эмоции, то ситуации, типа той, что произошла сегодня утром, будут моими верными спутниками. А мне нельзя. Я не просто сильная огневичка, я — преподаватель и должна подавать пример.

Поэтому, вместо того, чтобы в соответствии со своей легендой сейчас изобразить немощь бледную, пожаловаться магистру, что бедная эльфийка не может бежать семь кругов, я незаметно для остальных пробежала одиннадцать. Просто несколько раз я срезала место, где лес заканчивался и стоял магистр, и бежала ещё один круг. Все вокруг уже привыкли, что Мэри бегает медленно и почему-то не по общей дорожке, а по кустам.

Когда Бах меня однажды спросил, почему я так делаю, я ответила, что стесняюсь, так как очень неуклюжа. Постепенно от меня отстали, и я смогла незаметно пробегать столько, сколько сама хотела.

Вылетев на последнем круге с дистанции, я остановилась около однокурсников и уперла руки в колени, натужно дыша. Необходимости в этом мне не было, зато у эльфийки Мэри — точно была. Так что я дышала и чувствовала, как постепенно контроль над стихией возвращается ко мне. Какое счастье! С этим дроу недолго и сгореть заживо — так часто он меня злит и выводит из себя.

Тут же дала себе мысленный подзатыльник. Рэй тут ни при чём! Нечего на него сваливать! Если не хватает контроля, значит, это маг, потерявший его, во всём виноват. И никак иначе. Я сама так учу учеников. Ситуации бывают разные, и не всë мы можем контролировать. Но, если мы — маги огня, то должны контролировать свою реакцию на события.

— Итак, милые, дохленькие воднички, — мурлыкнул где-то над ухом голос магистра. Чужие страдания ему всегда приносили удовольствие, а видеть, как хрипят ученики... Что может быть лучше для его настроения? — А теперь мы с вами пойдём в первый раз на полосу препятствий!

— Ту самую!? — пискнул кто-то из толпы.

— Ту самую, ту самую, — довольно закивал дроу и, развернувшись, пружиннистым шагом пошёл вглубь тренировочных площадок.

Я вприпрыжку пошла за ним — наконец-то я с полным правом попробую знаменитую полосу препятствий Стражей! Таня мне на неё много раз жаловалась, и я тогда побежала любоваться на этот шедевр, а после мечтала там всё излазить... Но не думаю, что позающая по площадке ведьма, особенно посреди ночи, будет выгодно смотреться перед начальством.