– Спасибо, – я отряхиваю ладони.

Шердан только кивает и делает шаг в сторону от меня.

М-да, он сама любезность и общительность.

– Ты в какой аудитории сейчас будешь? – Спрашиваю просто, чтоб не молчать.

Сейчас он назовëт свою, я свою. Я скажу "до встречи" и с облегчением уйду подальше от этого дракона, который одним своим видом заставляет всех вокруг холодеть от ужаса.

Но тут Шердан выдаëт: " В двадцать первой".

И я просто впадаю в ступор. Мне что предстоит учиться с этим кошмарищем ходячим в одной группе?!

Силы, за что судьба так жестока со мной?! Чем я это заслужила?!

Вероятно всë моë отчаянье отражается на лице, потому что Шердан хмурится:

– Что не так? Не могу понять, чем мой ответ мог тебя не устроить. Или у вас в Сэндхоте число двадцать один считается неприличным?

Не могу понять, он серьëзно это спрашивает или издевается?

Впрочем, наверняка второе.

– Очень смешно, – морщу я нос, поправляя на плече сползающую лямку сумки. – Я просто удивилась тому, что мы с тобой будем учиться в одной группе. Потому что мне тоже в двадцать первую аудиторию.

И вот теперь я уже наблюдаю как меняется в лице сам Шердан.

Причëм, гамма его эмоций меня искренне удивила.

Сначала он улыбнулся.

Да, Шердан Рэйн умеет улыбаться! И его улыбка просто сногсшибательно красивая.

Но уже через мгновенье, он будто вспоминает о чем-то. Вздрагивает. И его улыбка тает, уступая место злости и какому-то отчаянию даже.

– Что-то не так? – Решаюсь спросить я.

– Всë не так, – злобно цедит он. – Быть рядом с тобой – это худшее из испытаний для меня.

Мне становится обидно.

– Почему это? Не настолько я и ужасна как ты считаешь.

В этот момент мы входим в аудиторию.

Небольшая.

С длинной лавочкой и таким же сплошным столом за которым мы по видимому и должны сидеть.

Перед ним стол преподавателя заставленный кристаллами разных форм, размеров и цветов.

Самого преподавателя пока нет, поэтому мы в аудитории находимся только вдвоем.

Я располагаюсь посередине лавочки и стола, а Шердан демонстративно садится на самый край.

Меня это раздражает ещë больше и я поворачиваюсь к нему.

– Слушай, я между прочим тоже не в восторге от того, что ты мой одногруппник.

Шердан хмурится и выдает очередной шедевральный вопрос:

– Правда? А почему?

– Ты издеваешься что ли? – Не выдерживаю я. – Сам как думаешь? Ты говоришь со мной сквозь зубы и стараешься находиться от меня настолько далеко, насколько это возможно. Чтоб ни в коем случае, я не посмела осквирнить твоë священное тело своим недостойным прикосновением.

Шердан хочет что-то ответить, но обрывает себя, задумывается поджав губы и только потом произносит:

– Я не могу этого делать. Это опасно.

– Опасно что? – Морщу я лоб. – И для кого?

Шердан снова поджимает губы, раздумывая над ответом. Что происходит в его голове, если он даже не может спокойно отвечать?

Наконец он произносит:

– Это запрет от правящей семьи. Истинность просыпается от прикосновения. А теневые драконы очень сильно привязываются к истинным. Настолько, что через истинных можно влиять на наши силы. Делать сильнее или слабее. Этим могут воспользоваться враги. Если встанет вопрос – спасти истинную или короля, или может какой-нибудь город, теневой дракон всегда выберет истинную.

Шердан рассказывает всë это, глядя на меня. И у меня от этого взгляда мурашки бегут.

– И уж точно, – добавляет он. – Мы принесем в жертву себя, ради истинной. Именно поэтому, король запрещает соприкасаться с женщинами. Потом, в один из месяцев которые он сам определяет, созывается громадная встреча. И на ней, под его присмотром теневой дракон дотрагивается до созванных женщин и так определяется истинность.