Я перечитала формулу на доске, подавила очередной вздох и принялась сыпать в воду, кипевшую в котле, тот или иной ингредиент.

Сыпала, а сама думала. В основном о Земле. Мне хотелось вернуться домой, в своё обожаемое жилище, забыть о проснувшейся силе и магических существах, сидеть в теплой кафешке на углу, вдыхая аромат свежезаваренного кофе, вести бесконечные разговоры с подругами и наслаждаться той, спокойной жизнью!

К сожалению, сегодня, через пару после травоведения, нужно было идти уговаривать кентавров поделиться частями грив! И я сомневалась, что они придут в восторг от такой перспективы. Кентавры, эти полуволшебные создания, были не просто умными, но и сильно упрямыми. Их гривы, которые они холили и лелеяли как сокровище, были предметом гордости и почти священны. А потому вырвать оттуда хотя бы волосок было трудно, если не невозможно.

– Адептка Ангелина! – в очередной раз прогрохотал над моей головой недовольный голос Домиторна. – Вы издеваетесь?!

Я удивленно подняла на него глаза и совершенно честно ответила:

– Нет, тарр преподаватель.

– Почему у вас зелье фиолетового цвета, хотя должно быть розовым?!

Народ весело заржал. Кони, как есть кони. И гады. Нет, чтобы подсказать, что я опять увлеклась!

Я посмотрела в котел и согласилась: фиолетовый, да. А должен быть розовым.

– Адептку Ангелину Сорокину к ректору! – прогрохотал внезапно механический голос. И в аудитории сразу же открылся портал. – Повторяю: адептку Ангелину Сорокину к ректору!

– Что вы опять натворили?! – выдал раздраженно Домиторн. – Идите уже, что стоите?!

Ладно, меня послали, я пошла.

Сделала шаг – очутилась в приемной ректора.

Просторная, хорошо освещенная комната была забита шкафами с делами адептов академии. У одной из стен сидела за рабочим столом секретарша ректора – дриада Василина. Высокая зеленоволосая красавица с пухлыми губами и осиной талией, она привлекала внимание мужского населения академии. В отличие от меня, худой, мелкой, внешне ничего собой не представлявшей. Черные волосы, синие глаза, не особо выразительные черты лица. Кто там на меня посмотрит из крутых магов? Правильно, никто.

Надо сказать, я не особо расстраивалась. Жизнь с тем, кто владеет магией, меня не прельщала.

Поговаривали, что Василина была дальней родственницей самого ректора. Как такое могло случиться, если дриады в прямом смысле слова размножаются почкованием, я не знала. Но в подробности не вдавалась и слухам особо не верила.

– О, Линка пришла, – ухмыльнулась Василина, знакомая и со мной, и с моей родней. – Быстро ты. Заходи давай. Тебя уже ждут.

– А кто ждет-то? – нахмурилась я.

– А ты зайди, и узнаешь, – еще шире ухмыльнулась Василина.

Моя пятая точка предчувствовала, что ничего хорошего нас с ней в кабинете ректора не ждет. Но делать нечего. Я зашла. Постучала по двери, потянула на себя ручку, перешагнула порог.

Ректор Дормидонт Гарсанский, полувампир-полуорк, был страшным типом. Его боялись все адепты и часть преподавателей. Высокий, плотный, широкоплечий, умный и магически одаренный, он мог одни взглядом призвать к порядку что адептов, что кентавров (порой даже я различия в их поведении не видела). Он чувствовал кровь. В прямом смысле этого слова. Подойдет к адепту, втянет носом воздух и точно скажет, из какой семьи тот вышел и какие предки у него были. А еще он неплохо разбирался в боевой магии и часто замещал нашего препода по боевке. И вот тогда обычные садистские уроки по боевой магии нам казались поистине раем.

Я слышала от бабушки, что в юности Дормидонт поспорил с двумя сильными магами-драконами. На что конкретно – история умалчивает, да и он сам ничего не рассказал. Но в результате он сумел победить их на полигоне. Превзошел в боевых искусствах, как выразилась бабушка. Правда, потом неделю валялся в лазарете – приходил в себя. Но с тех пор у него на теле якобы есть незаживающие шрамы, которые не вывести ничем.