Точно удалось вспомнить удушающую тяжесть в груду. Словно мне положили гирю на солнечное сплетение. А ведь почти удалось уснуть, когда почувствовала, что не могла дышать.

Что было дальше, не помню, очнулась, уже лежа на полу. Вывод напрашивался сам собой. Умерла и стала попаданкой, так еще и в собственную книгу.

Звучало безумно даже в мыслях, а произносить такое… Ну уж нет, я не собиралась признавать этот бред, просто отказывалась верить, но все было против меня.

– Леди, вам нужно прилечь, – сказал Гарольд, теперь-то я понимала, что передо мной дворецкий, и имя его знала, – я уже вызвал лекаря.

– Спасибо, Гарольд. – Скомкано поблагодарила, все еще страшась происходящего.

– Ох, слава богине, – воскликнул, хлопнув в ладоши, – вы помните мое имя.

Увы, не просто помнила, я лично его выбирала. И от этой мысли затошнило еще сильнее.

Не помню, как мы преодолели лестничные пролеты, но стоило оказаться в кровати, как сознание решило, что с него хватит потрясений.

Здраво мыслить в таком состоянии было невозможно. Я то отключалась, то приходила в себя, все время находилась словно в бреду. Кто-то постоянно нарушал мой покой, заходя в спальню.

До меня доходили обрывки фраз и звуков, женский плач, мужские причитания и детские, робкие мольбы. Все это казалось игрой умирающего разума.

За все время горячки, которая по ощущениям, длилась вечность, пару раз приходила в себя. Всего на доли секунд, но удавалось уловить, что в комнате становилось то светло, то темно. Независимо от времени суток рядом со мной оказывалось новое действующее лицо.

И только на третьи сутки, придя в себя, четко осознала, что умерла в родном мире. Не знаю откуда, но проснулась с четким знанием, что у меня оторвался тромб, тело умерло во сне, а очнулась я в другом мире, описанным мной, но вполне реальном.

И что делать с этим знанием, не имела ни малейшего понятия.

Герцогиня Розалинда Брэдфорд

– С возвращением, леди, – первое, что услышала, открыв глаза.

Передо мной предстал сухонький старичок, в зеленой рясе с нашивкой на груди в виде сердца, охваченного ладонями – лекарский символ. Очередной персонаж из моей книги, семейный лекарь Брэдфордов, Брансон Вилин.

– Как вы себя чувствуете? Ваша матушка очень переживала о вас. – Отозвался он, водя руками над моим телом.

Хоть и узнала, что обратного пути нет, а я оказалась в другом мире, который воспринимала, как свою книгу, а принять такое непросто. Ни малейшего желания общаться или отвечать на вопросы, только хандра.

Я желала закрыть глаза и очнуться в своей квартире, а не пытаться переписать сюжет для злодейки. Одно дело писать о попаданках, и совсем другое, оказаться одной из них. К счастью, не было нужды спасать мир, и пророчеств не предвиделось.

Судьба не пожалела меня, закинув в тело Розали, на повестке дня был главный вопрос: сколько она успела натворить?

А следом за ним, посыпались и другие:

Состоялась ли помолвка?

Прибыла ли в город главная героиня?

В каком состоянии старший брат и отбыл ли он в академию?

Вопросов было столь много, что голова снова разболелась несмотря на манипуляции мистера Брансона.

Собственно, не стала отказывать себе в удовольствии и прикрыла глаза, чувствуя приятное тепло, разливающееся по телу. Но, отдохнуть не получилось, слуха коснулся тихий детский голосок.

– Рози. – Пискнул ребёнок, где-то очень близко к кровати.

– Леди Аннабель!– строго пробухтел лекарь, – вашей сестре нужно отдыхать.

Девочка, а точнее сказать сестра, не успела ответить, в их диалог вмешалась я.

– Анни, – улыбнулась белокурому ангелочку, вжимающему голову в плечи, – спасибо, что пришла навестить меня.