Ну, память при мне, а магия мне и даром не нужна, ведь техника рулит. Что он такое несёт? Может, высказать своё мнение о местной медицине?

Лена взвыла на высокой ноте, хватаясь обеими руками за красивую причёску.

– Всё пропало! Как сейчас быть? – неожиданно бодро подскочила и кинулась к доктору. – У меня есть деньги, много денег, – прошептала она, держа мужчинку за лацканы. – Помогите, верните сестре магию, а память необязательно – она и так не от мира сего.

– Похвально, конечно, что вы так сильно любите сестру, госпожа. Но в вашем положении я бы не советовал поднимать тяжести. Поставьте меня на пол!

– В каком положении? – ахнула моя мама и подозрительно посмотрела на Ленку.

– Вы что себе позволяете? – Лена всё же отпустила лепрекона и растерянно посмотрела на Клауса. – Мы же скоро поженимся, дорогой? – тот сглотнул и неуверенно кивнул.

– Елена! – мама поднялась, выпрямила спину и строго так спросила: – Ты ничего не хочешь рассказать? Пока твои родители в отъезде, я полностью отвечаю за тебя.

– Тётя, доктор всё перепутал, – она незаметно показала лепрекону цифру из четырёх пальцев, а его глаза вспыхнули жёлтым.

Мамочки, они так красиво на мгновение поменяли цвет, вот прямо из зелёных стали ярко медово-жёлтыми и даже блеск  появился.

Ух, мне этот сон всё больше нравится. Можно я досмотрю его до конца? Очень интересно, как будет Леночка выпутываться из сложной ситуации.

– Да, вы меня неправильно поняли, госпожа, – прожжённый делец и любитель золота повернулся к моей маме. – Я имел в виду хрупкое здоровье девушки. Ей не мешает подлечиться, как и вам, госпожа. Я вновь вижу всплески магии.

– Да, да, тётушка, раз Марию Мирабеллу осмотрели и вылечили, то позвольте и вам помочь. Ками, – закричала девушка в сторону двери, которая тут же распахнулась, и на пороге показалась служанка. – Проводи госпожу Маргариту в её комнату вместе с доктором.

Девушка присела и вышла, а мама мне улыбнулась, пообещала скоро вернуться и в сопровождении доктора ушла.

– Леночка, – смеясь, посмотрела на раскрасневшуюся сестру. – Как же так неаккуратно? Ты не слышала, что можно предохраняться? – рукой на себе показала огромный живот, а затем покачала руками, словно держу младенца.

– Мирка, – она сжала кулак. – Говори да не заговаривайся. Лекарь ошибся. Мы с Клаусом только целовались, – последние слова она произнесла таким тоном, будто украла вагон с цементом, и ей это сошло с рук.

– Ты доктору пальцами что показывала? Четыре золотых или четыреста золотых? – не унималась я.

– Магия-то у тебя пропала, а вот язык развязался, дрянь ты такая, – Лена поменялась в лице, благодушное выражение исчезло, а губы стали тонкие и даже чуть побелели.

– Но, но, не нужно агрессии, всё рассосётся! – поняв, что сказала, вновь засмеялась. – Или не рассосётся.

Мою щёку обожгла боль.

Я замолчала и подняла глаза вверх.

Злая Лена трясла ушибленной рукой. А сон перестаёт быть добрым. Мама ушла, значит, и мне можно просыпаться.

– Ты совсем ополоумела? – я вскочила с кровати и влепила ответную пощёчину сестре.

От удивления она замерла, но лишь на мгновение. Из её ладоней вырвались белые потоки то ли дыма, то ли воздуха и оплели меня, словно ребёнка пелёнки.

– Слушай меня, полоумная, – сестра подошла ко мне вплотную, практически говоря губы в губы. – Терпение у меня просто ангельское. Я терпела в своём доме тебя, твою придирчивую и сующую везде нос матушку. Но всему приходит конец, – она с силой сжала моё плечо. – Пусть в тебе пропала, уснула, не знаю, что сделала магия, но ты заменишь меня. Поедешь в Академию, как миленькая. Мой отец сейчас плох. Не знаю, что ты помнишь и помнишь ли вообще, но ему недолго осталось. Мать моя любит меня без памяти и как только не станет главы рода, его место займу я. И церемонится с вами не стану, как милые, полетите на улицу. Приживалки! – она отпустила моё плечо и впилась пальцами в щёки. – Что морщишься? Больно? Так это ещё не боль. Вот Клаус может из тебя сделать живой труп, там вот будет боль. Хочешь испытать? – Лена отпустила моё лицо, а я пошевелила челюстью.