Я не стала вытягивать руку, просто незаметно положила ее на стол – так же, ладонью вверх. Посмотрела на свечу и вдруг вспомнила – не специально, совершенно случайно, честное слово, - как Габ прижался ко мне тогда, на кладбище, как его мягкие губы коснулись шеи скользящим, ошеломительным касанием. Щеки опалило, дыхание сбилось, а пламя – пламя вспыхнуло, ярко, а потом уже сознательным жестом я представила его, отрывающееся от фитиля свечи и летящего в Элу огненным венцом. Она рефлекторно отшатнулась, не ожидая такого фортеля от маленькой свечки, и – как сама только что объясняла – привела в движение воздушную стихию. Пламя торжествующе глотнуло ветер, и кольцо резко расширилось в диаметре, опоясав Элу.  Я встала, потому что инстинктивно почувствовала – так будет проще. Стояла напротив Элы, невероятным образом поддерживая огненный вихрь, следя, чтобы он не погас – и ничего не сжег.

В ответ на взмах ее ресниц вертикально вверх взметнулась обманчиво инертная лужа, но вдруг водяная струя повела себя по меньшей мере некорректно – она буквально лопнула, как упавшая с дерева водяная бомбочка, как резко проткнутый резиновый шар. Мельчайшие капельки не причинили вреда вращающемуся огненному обручу – кто бы вчера сказал мне, что я смогу удерживать такое чудо. Я чувствовала поддержку Габриэля так, словно он держал меня под локоть, прикрывал на войне от ударов врага, и это было… волшебно.

…Но не долго. Эла оправилась от оторопи и мощным воздушным потоком разметала все прочие стихийные поползновения. Посмотрела на меня, на Габриэля сияющими глазищами, выразительно хмыкнула.

- Не ожидала! Братец, неужели и правда вода? А ты, тихоня Джей, таишь в себе скрытый огонь? У тебя отличный потенциал, поверь мне, такой бублик не каждый мой однокурсник слету сотворит, как жаль, что… - она осеклась. – Огонь и вода!  Неудивительно, что вы друг с другом так… - Эла неопределенно пожала плечами, снова не договаривая, а я почувствовала, как моя внезапная эйфория сходит на нет. Она говорила так, словно наша несхожесть, полярность, несовместимость с Габриэлем совершенно очевидный для всех остальных факт. А может, Габриэль что-то высказывал ей обо мне… Я отвернулась, растирая окоченевшие от слишком длительного задействования дара кисти. И в этот момент в открытое окно совершенно бесшумно и даже торжественно влетела огромная – диаметром метра полтора – земляная клумба.
То есть никакой емкости не было, но черная влажная на вид туча напоминала плоский  детский куличик, вытащенный из формочки. Мы снова дружно остолбенели, я сделала шаг назад, споткнулась и рухнула прямо на колени все еще сидящему Ларсу. А «клумба» рухнула на нас.

Это была настоящая земля, пахнущая сыростью, с корешками, пожухлой слегка травой, немногочисленными мошками и трогательным детским ведерком с деревянной лопаткой. Вся эта масса тонким слоем лежала на полу, стульях, всей горизонтальной поверхности, включая макушки, плечи и колени.

- Изв-вините, - просипел Ларс, стряхивая с меня землю, - оно почему-то сработало с опозданием. И…слишком много.

Габриэль тихо, но смачно выругался. Эла расхохоталась.

- Ребята, нам чертовски будет вас не хватать!

8. Глава 8.

Во мне все опустилось, я молча слезла с колен Ларса и тоже принялась отряхиваться

- Слушайте, - внезапно сказала Эла, - а ведь нас с вами четверо, четыре ведущих стихии!

Она заметалась по комнате, снова зажигая свечу и наливая воду в плошку – весь стол был завален землей.

- Ты! – она толкнула меня на первый попавшийся стул, так, что я оказалась между Габриэлем и Ларсом. - Сел сюда. Можно попробовать одну классную штуку.