Владимир Евгеньевич – большой, целеустремленный ученый, спортсмен, бродяга-экспедиционщик и одновременно – тонкий дипломат-международник – таким он запомнился мне в те годы.

Именно Владимир Евгеньевич развивал идею о создании биосферных заповедников как важнейшего элемента глобального и национального фонового мониторинга, т. е. службы наблюдения и контроля состояния окружающей природный среды. Еще в 1975 г. мы вместе с Владимиром Евгеньевичем и академиком И. П. Герасимовым детально обсуждали эту проблему с американскими коллегами. Далее мы реализовали эту задачу; особенно весомый вклад в создании и упрочении биосферных заповедников, и в первую очередь биологической компоненты, в нашей стране и во всем мире принадлежит Владимиру Евгеньевичу; осуществлял он эту работу и через Международную программу «Человек и биосфера», председателем которой являлся многие годы.

Позже за организацию и развитие биосферных заповедников и исследования на их базе Владимир Евгеньевич был удостоен престижной международной премии им. Карпинского.

Владимир Евгеньевич упорно «пробивал» первую экологическую программу в нашей стране, он вовлек и меня в эту работу, и мы вместе убедили в необходимости такой программы не только научную общественность, но и ЦК КПСС (и это нужно было в то время). Именно эта программа предусматривала не только систему биологических, санитарно-гигиенических, но и геофизических исследований и измерений, принятие ряда мер по улучшению состояния природной среды в нашей стране. Эта программа была обсуждена и принята на совместном заседании Президиума Академии наук и ГКНТ (в здании Академии). Позже создавались различные программы (или фрагменты программ) этого же толка, но та программа была первой.

Очень колоритной была работа Владимира Евгеньевича Соколова в смешанной советско-американской комиссии по охране окружающей природной среды.

Мне довелось быть длительное время сопредседателем этой комиссии, а от Академии наук в работе этой комиссии участвовали академики В. Е. Соколов, И. П. Герасимов, Н. П. Дубинин и другие ученые.

В. Е. Соколов с большим интересом окунулся в эту работу – она сочетала в себе солидный интеллектуальный труд (участие с докладами в совместных симпозиумах, конференциях, в которых принимали участие ведущие ученые США), а с другой стороны – своего рода работу в экспедициях (совместные поездки по нашим странам – промышленным городам и нетронутым природным пространствам). Американские ученые (и не только американские) очень высоко ценили Владимира Евгеньевича.

Мы встречались на Байкале и на Гавайях, в Калифорнии, Таджикистане, Туркмении и Якутске, мы исколесили 25 штатов Америки. И везде Владимир Евгеньевич оставался и восторженным, и вдумчивым ученым, который всегда предпочитал экспедиционные работы работе в лабораториях (вспомните его экспедиции в пустынную Монголию, Перу, высокогорную Боливию и другие страны).

Владимир Евгеньевич внес исключительный вклад в науки об окружающей среде. Он возглавлял огромный академический институт и создал пусть небольшую, но очень любящую его семью. Он вместе с женой Светланой Михайловной не только растил дочь и внука, но и держал у себя прекрасных собак лаек, которых, конечно, считал членами своей семьи.

Являясь соседями по дому, мы частенько вместе гуляли с собаками и, конечно, я навсегда запомнил фигуру Владимира Евгеньевича с могучей лайкой, которая прожила у него 19 лет.

Многое можно (и хотелось бы) написать о Владимире Евгеньевиче, о его самобытности, увлечениях, о научных достижениях… Но эта книга – лишь сборник кратких воспоминаний.