– Люди, наделенные какими качествами, близки Вам по духу?

– Не могу понять и оправдать предательства, хотя и прощаю. Взял себе за правило никогда ни на кого и ни за что не обижаться. Есть разные люди и разные обстоятельства. Сегодня, кажется, нет надежнее, веришь, а завтра – он уже другой. Но по-прежнему хочу верить, хотя сейчас уже с осторожностью.

Притягивает самопожертвование. Сам такой. В ответ на любое хорошее дело готов на большее. Не обращаю внимания на недоброжелательность. Считаю, что это не мои проблемы. Хочется думать, что у меня нет неприятелей, но иногда люди убеждают в обратном. Однако не придаю этому значения.

Близкими по духу считаю активных, деятельных и результативных, но не нахальных. Работящим и стремящимся стараюсь всячески помогать. Вся моя жизнь – это помощь. В меру своих возможностей и компетенции помогал всем, кто обращался. Поэтому кроме официальной научной школы имею большой круг последователей. Далеко не все, конечно, это ценят, но я устроен именно так. Человек науки не должен отвлекаться по пустякам и концентрировать мысли на негативе. Иначе это будет уводить от основного. Добился сам – не забывай и о других. Это правило оправдано жизнью.

– Если бы у Вас было много свободного времени, как бы Вы им воспользовались?

– Тут не следует даже долго размышлять – отдал бы науке. Идей и задумок уйма. Но нет времени. Самый большой сегодня дефицит у меня – это дефицит времени. Чтобы сделать все задуманное, не хватит и 24 часов в сутки. А напрасно терять время я просто не могу. Свободное время расцениваю не как возможность ничего не делать, а как дополнительную возможность творческой работы, когда никто и ничто не мешает и можно сполна отдаться любимому делу.

Это не значит, что для меня чужды все другие возможные формы времяпрепровождения. Напротив, у меня есть любимые занятия по саду и огороду, по домашнему хозяйству. Стараюсь уделять внимание семье. Есть хобби. Люблю музыку, популярную литературу, хорошие фильмы. Есть замечательная собака, с которой систематически надо гулять. Приятно проводить время в кругу хороших друзей. И еще много чего. Но на первом месте – творческая работа, о которой я думаю даже в часы досуга.

III. Ученый и его наследие

– Существуют ли в Беларуси самостоятельные научные школы в Вашей области знаний? Если да, то что они собой представляют?

– Сейчас да, уже существуют. Можно назвать неплохую школу члена-корреспондента Ильиной Зинаиды Макаровны, она подготовила ряд ученых по проблематике продовольственной безопасности (к сожалению, ушла из жизни в расцвете своего творчества); школу доктора экономических наук Кагана Анатолия Моисеевича в Белорусской государственной сельхозакадемии, который активно готовил кадры по совершенствованию хозяйственного механизма в АПК (к сожалению, также рано ушел из жизни); школу академика Дайнеко Алексея Евгеньевича, который смог уже подготовить неплохую группу ученых по вопросам экспорта-импорта и внешнеэкономической деятельности; школу доктора экономических наук Шпака Александра Петровича, который готовит научные кадры по различным вопросам аграрной экономики. Но все это мои ученики, а их школы стали создаваться на базе моей.

Надо сказать, что до моего прихода на должность директора Института аграрной экономики ученых экономистов-аграрников в стране оставались единицы, да и то солидного возраста. Пришлось с самого начала своей деятельности взяться серьезно за подготовку кадров, иначе такая категория ученых могла исчезнуть вообще. Удалось создать и укомплектовать докторский совет по защите диссертаций и принять в докторантуру и аспирантуру немалую группу соискателей. В некоторые годы директорства и научного руководства, а я уже стал к этому времени доктором экономических наук, у меня насчитывалось до 15 соискателей. Таким образом, ситуация существенно изменилась к лучшему. Не сильно преувеличу, если скажу, что в настоящее время аграрников в общем числе докторов экономических наук в стране около 80 % – это мои ученики. Агропромышленный комплекс в этой связи получил сильнейшее научное обеспечение.