– Голосовая активация посадочного режима. Касание шесть секунд. Пять, четыре, три, две, одна, касание.

Машину слегка качнуло.

– Какая максимальная наземная скорость?

Машина помолчала и произнесла:

– На данном покрытии – триста десять километров в час. Но на этой трассе существует ограничение по скорости в двести шестьдесят километров в час. Поэтому выше указанной границы вы можете двигаться только в режиме полета, до скорости две тысячи двести – это потолок, определенный планетарной службой безопасности полетов для гражданских летательных аппаратов.

Так. Мне не хватало искусственного интеллекта на машине! Что ж, попробуем договориться.

Четко выговаривая слова, произнес:

– Голосовое управление.

– Активировано, – согласилась машина.

– Основные функции.

– Открыто.

– Ограничения и запреты, перечислить.

После этого машина в течение трех минут объяснила мне, что я могу делать, а чего мне, по ее мнению, категорически не рекомендовалось. Получалось, что я могу ездить исключительно по дорогам с твердым силиконовым покрытием, причем только в диапазоне скоростей, указанных в местных правилах, и т. д. Давить же старушек и собак мне вообще категорически воспрещалось. Нет, так не пойдет. Я в отпуске или где?

– Ограничения и запреты перепрограммировать.

– Допуск закрыт.

– Совсем? – не удержался я от идиотского вопроса.

– Совсем, – отрезала машина.

Ладно, у меня все-таки есть для тебя сюрприз, железо строптивое.

– Связь.

– Активировано.

– Орбитальный порт. Код 2745190. Яхта «Игла». Доступ в систему.

Через две минуты чуть хрипловатый голос, скопированный с голоса одного малоизвестного певца, произнес:

– Подтвердите доступ.

Ага, это ответил корабельный комп.

– Слушай, ты хоть не выпендривайся!

– Доступ подтвержден. Ну?

– Ты видишь мозги этой малолетней сучки?

– Да там и не мозги вовсе. Так, три реле в шесть рядов.

– Значит так. Через десять минут эта падла лежит предо мной в позе номер раз. На спине, ноги широко раздвинуты, глаза стыдливо опущены.

– Двадцать.

– Черт с тобой, пятнадцать.

Это я научил его торговаться. Процесс совершенно неведомый ИскИнам[10] большинства заправочных кораблей. Не скажу, что это мне сильно экономит средства, но слушать препирания моего корабельного мозга с заправщиками – чистое удовольствие.

– Может, ты притормозишь? – спросил он ехидно.

А, черт, я все еще перся с огромной скоростью по автостраде!

Через некоторое время увидел съезд с трассы и уже через пять минут любовался видом океанского заката, стоя у ограждения смотровой площадки, а мой корабельный комп ломал ее систему паролей и доступов. От этих объяснений у машины то вспыхивали фары, то хлопали дверцы, взвывали сервомоторы и щелкали какие-то переключатели. Однако антенный штырь стоял твердо, хотя временами мне казалось, что он подрагивает.

Потом все стихло. Я опасливо залез в машину.

– Ну как?

– Порядок, командир. Через пару минут она перегрузится и будет в полном порядке.

– Конец связи.

– Трахайте на здоровье.

Я подождал пять минут, а потом для гарантии еще пять.

– Голосовое управление.

– Активировано. – Мне показалось или голос у машины был совсем убитый. Черт. Ну нельзя же так очеловечивать железо.

– Основные функции.

– Открыто.

– Ограничения и запреты перепрограммировать.

– Открыто.

И уже я рассказывал машине, что ей можно делать, а что нельзя. Причем моя редакция была намного короче. И тут меня поджидал настоящий сюрприз. Как-то спокойно и по-деловому машина осведомилась о новом статусе бортового вооружения взамен утраченного.

После просьбы перечислить, что же бортовой комп считает оружием, на меня вывалился целый список различных средств для удаления оппонентов из жизни. Начинался список с ракеты «Тегрон», правда, в единственном экземпляре, а заканчивался комплексным постановщиком помех АДК-9 «Журналист».