- Я тоже! – отозвалась девушка. – Как бежать? Дверь заперта снаружи, окно высоко.

- Может, задобрить охранника? – с сомнением произнесла Велеока и обхватила себя руками, качаясь из стороны в сторону.

- Как ты его задобришь? – Аише покачала головой, хоть во тьме было и не заметно.

- Как? – отозвалась дочь старосты. – Говорят, что всех девушек, которые не подошли императору, отдают всем на потеху. Лучше уж лечь с одним охранником, да потом бежать, чем быть изнасилованной множеством народа!

- И ты готова на это пойти? – ужаснулась Аише, вздрагивая.

- Готова! – Велеока поднялась на ноги. – Надо разбудить  Белославу, ты бери ее и бегите, пока я с ним… пока я… В общем, бегите!

- А ты? – в голове Аише не укладывалось, что вот эта хрупкая девушка готова отдать себя на растерзание, пока ее подруги будут спасаться.

- А я потом убегу! Слыхала я, мужчины совсем разум теряют, когда сношаются, вот я и воспользуюсь. Пусть он… Пусть он сделает это, я потом убегу.

- Велеока! – с ужасом отшатнулась Аише. – А я слыхала, что это больно невыносимо!

- Больно, - согласилась та, - я тоже слыхала. Я вытерплю. Другие терпели, и я тоже смогу. Ты иди, буди Белославу, я пока буду зубы заговаривать этому… этому…

Аише порывисто обняла подругу, поражаясь стойкости хрупкой девушки, готовой пойти на такие жертвы ради спасения себя и других.

- Хватит! А то вся моя решимость пройдет! – вяло высвободилась Велеока. – Иди уже!

Убрав руки подруги, дочь старосты поднялась и на негнущихся ногах пошла к прямоугольнику света, пробивающемуся из-за двери.

- Эй! – постучала она. – Откройте! Господин охранник!

- Кто там долбит? – грубый голос из-за двери напомнил Аише кузнечный мех, такой же был хриплый и лязгающий.

- Господин охранник, может, вы позволите хрупкой девушке выйти до ветру? – Велеока вложила самые медовые нотки в речь.

- Не положено! – рявкнул тот. – Иди в угол, там и сделай дела свои.

Велеока вздохнула.

- Я не могу при всех, господин охранник! А живот так крутит! Вам ведь потом убирать придется! И вонять будет.

Тот ругнулся грязно в ответ, потом лязгну засовом, вставая, уперев руки в бока, в дверях.

- Ну? – грубо спросил он. – Ты, что ль, просилась?

- Я! – дочь старосты улыбнулась ему ласково.

Охранник моргнул.

- Пойдем! – сказал он, хватая девушку за руку и волоча ее за собой, не забыв, однако, запереть дверь.

Похоже, план провалился!

- У вас такие сильные руки! – услышала Аише, припав ухом к двери. – А можно потрогать? Ой! Ну и мышцы! Прям как железо!

Раздался шлепок.

- Иди делай свои дела! – прорычал охранник.

Последовало затишье. Как ни силилась, Аише не могла разобрать ни звука. Доползла до Белославы и потрясла ее.

- Просыпайся! – прошептала она. – Велеока сейчас отвлечет охранника, чтоб мы могли бежать!

- Я не побегу! – вскрикнула та в ответ, крепко цепляясь в руку Аише. – Я боюсь! Они поймают нас! Нет!

- Ну и сиди тут! – отозвалась девушка и вновь подошла к двери, прислушиваясь к шуму.

- Так пить хочется! – услышала она приглушенный голос Велеоки. – А тут у вас что, вода или вино? А можно мне вина? А то батюшка не разрешал, я еще ни разу не пила.

Охранник что-то пробубнил в ответ.

Тишина. Какие-то шорохи вдалеке. Возня. Тихий девичий вскрик.

Сердце Аише билось как сумасшедшее в этой оглушающей тишине.

- Аише? – позвала Белослава. – Я слышу, как стонет кто-то!

Аише тоже слышала. Стоны и шлепки. Вскрики. Хотелось закрыть уши руками и зажмуриться, чтобы оградить себя от этих звуков, но нельзя. Велеока принесла себя в жертву ради побега, нельзя отступать.