— Ничего не надо, спасибо, — на автомате пробормотала я, а сама не верю собственным глазам, неужели держу в руках договор на участие в новом проекте?

И ведь это не просто бумажки, оба экземпляра заверены лично Астаховым.

Это что же получается, не зря я училась изящно обмахиваться веером?!

Пробежалась по тексту, кажется, он вообще ничем от предыдущего не отличается, изменены только названия, сроки и даты.

— Договор стандартный, да? — спросила я у Нины.

— Ага, составляла поверх старого, — девушка кивнула и призналась. — Астахов ещё две недели назад велел тебе контракт дать на подпись, но у меня столько дел, сама же знаешь Петра Тимофеевича: «Нина, туда. Нина, сюда. Нина, к ноге. Нина, бегом» вечно с высунутым языком и вся в мыле ношусь, руки никак не доходили. А как он вчера в больницу загремел, хоть выдохнула и немного разгребла завалы.

— Кто в больницу загремел? — бугай Астахов и больничная койка в моём понимании — вещи не совместимые, поэтому и переспросила.

— А ты разве не в курсе? — Нина округлила глаза. — У нас тут вчера из-за этого был такой переполох, мать моя женщина… Даже из полиции приезжали и всех допрашивали.

— Зачем?!

Хоть, кроме нас, в кабинете больше никого не было, девушка всё равно воровато огляделась по сторонам, через стол подалась вперёд, пододвигаясь ко мне ближе и, сбавив голос до шёпота, заговорщицким тоном сообщила:

— Так, Пётр Тимофеевич же не палец занозил, а попал в серьёзную аварию. И как утверждают свидетели, подстроенную. Его машину специально таранили и сбросили в кювет. Представляешь? Видно, хорошо он кому-то дорогу перешёл.

Нина посмотрела на меня, как будто видит впервые и осторожно двумя пальцами безымянным и указательным прикрыла мне открывшийся от изумления рот.

— Ничего не понимаю, — всплеснула девушка руками. — Как так получилось, что ты в блаженном неведенье о делах почти свёкра?

— Никита меня бросил и отменил свадьбу, — призналась я, скрывать смысла всё равно нет, рано или поздно слух до всех и каждого донесётся, так пусть уж лучше люди без выдуманных подробностей от меня узнают.

— Он совсем, что ли, ку-ку, — Нина, присвистнув, покрутила у виска пальцем. — Какая бешеная муха его укусила?

— Не только бешеная, но и зловредная, а ныне переломанная в больнице, Петром Тимофеевичем зовётся.

— Ясно, этот везде нагадить успеет. Лиза, слушай, а может это и к добру? Врагу ведь не пожалеешь в их гаденькой семейной кастрюле вариться.

— Вот и я такого же мнения, — вынув из стакана ручку, согласилась и шустро подписала контракт. — Нин, в следующий раз поболтаем, ладно, а то бежать пора.

Прижав к груди свой экземпляр договора, за мгновение испарилась из офиса несостоявшегося свёкра.

Теперь с документом у нас с Петром Тимофеевичем другой разговор состоится, захочет выпнуть из нового сериала, пусть раскошеливается и платит неустойку. Нину я не подвела, Астахов ей сам распоряжение дал и не отменил, он, конечно, ещё тот самодур, но работника за исполнение собственного приказа точно не накажет.

Усевшись на водительское сиденье, вставила ключ в зажигание, но вместо того, чтобы завести машину, задумавшись, замерла. Подозрительно как-то, что Пётр Тимофеевич попал в аварию сразу после того, как я Глебу об инциденте в трейлере рассказала. Совпадение или нет?

Оставив ключ в покое, вынула из сумки визитку Громова. Может не гадать на ромашке, а позвонить и прямо спросить?

— Меньше знаешь, лучше спишь, — глядя на своё отражение в зеркале заднего вида, произнесла вслух и вставила визитку обратно в боковой карман сумки.