— Я пытаюсь быть вежливой! — сообщаю, воинственно насупившись. — И это, между прочим, после того, как ты сдал меня Максу!

— Не напрягайся, — высокомерно цедит, глядя на меня сверху вниз. — Мне нафиг не сдалась твоя вежливость.

Смотрю в безразличное лицо, и сердце замирает от боли. Своей грубостью Демьян уничтожает меня. Рвёт душу.

— Ясно, — обижено отвожу взгляд. — Дай пройти.

Царёв отходит в сторону и молча наблюдает, как я спускаюсь по лестнице.

— Почему не на лифте, Мышка? — летит мне вслед.

— Не твоё дело, — кидаю зло. — И хватит называть меня мышью!

Вылетаю из подъезда, задыхаясь. Это там возле квартиры я была смелой и дерзкой. А сейчас меня настиг жёсткий откат.

Руки трясутся, глаза щиплет от слёз. Происходящее никак не укладывается в голове. Это капец!

Демьян, живущий в нескольких метрах от меня — это самое ужасное, что могло со мной случиться!

Всю дорогу до универа по привычке слушаю плеер, который достался мне ещё от Макса. Для меня эта вещь представляет особую ценность, ведь сборник песен там остался ещё с тех времён, когда Дёма жил через стенку от нас.

Слушаю композиции собранные братом, и моё настроение, каким бы гадким оно ни было, всегда поднимается. Мысли наполняются светлыми воспоминаниями, и я часто глупо улыбаюсь, возвращаясь в прошлое.

— Эй, Мышка, чего ревёшь? — в голове звучит мальчишеский голос.

— Колен-ки раз-била, — отвечаю, заикаясь, и размазываю слёзы по щекам. — Больно.

— Дай посмотрю, — темноволосый мальчик склоняется к кровоточащим ссадинам и недовольно цокает языком. — Сильно содрала. Домой идти надо, обработать.

— Нет! — сразу возражаю. — Дома Макс. Он опять меня кривоногой называть будет.

— Как тебя угораздило-то?

Мальчик недоуменно чешет затылок и, нахмурившись, снова рассматривает мои разбитые коленки.

— Пашка из шестого подъезда снова за мной гонялся. В этот раз у него жуки какие-то страшные были. Я от него убегала, и вот…

Показываю на ноги и снова начинаю реветь.

— Из шестого… — задумывается. — Это Мотыга, что ли?

Кивнув, начинаю шипеть от боли. Дую на царапины в надежде уменьшить свои страдания.

— Жди здесь, Мышка, сейчас вернусь, — и он убегает в наш подъезд.

Дёма тогда притащил из дома бутылёк с зелёнкой. Пытался обработать мои коленки самостоятельно. В итоге мы оба сильно испачкались, а когда разошлись по домам, получили нагоняй от родителей за испорченные вещи. Помню, я потом ещё несколько дней ходила вся зелёная. И Дёма был такого же цвета.

А чуть позже у Пашки из шестого появился фингал под глазом. Больше он меня не обижал…

— …Девушка, вы на следующей выходите? — слышу недовольный голос, пробивающийся сквозь музыку.

Вытаскиваю наушник, оглядываясь через плечо. Оттуда на меня с грозным видом смотрит какая-то женщина.

— Выхожу, — бросаю отстранённо.

И когда автобус останавливается, быстро покидаю салон. Убираю плеер в сумку и смотрю по сторонам. Ищу глазами Лену — свою лучшую подругу, с которой мы вместе ещё со школы художественной гимнастики.

Лена у меня серьёзная. Учёба и работа у неё всегда были на первом месте. Почему «были»? Усмехаюсь и качаю головой, найдя взглядом миниатюрную брюнетку возле главного здания института и здоровенного двухметрового качка, нависающего над ней.

Данис Вагнер… Чемпион мира по смешанным единоборствам, гордость нашего города и просто хороший парень по уши втрескался в мою подругу. А она ни в какую не поддаётся. Упрямая.

Между этими двумя искрит так, что глаза слепит, но Лена отказывается это признавать. Держит оборону. Только надолго ли её хватит?