Меня подхватывают за талию, но я утыкаюсь лицом в мускулистую татуированную грудь.

Меня мгновенно бросает в жар. Остатки сна развеиваются. Щёки горят, волоски на теле поднимаются дыбом.

— Извини, — выдыхаю смущённо.

Не могу заставить себя посмотреть в глаза Демьяну. Кусая нижнюю губу, пытаюсь отстраниться. Но он не отпускает.

Прижимает к себе, а я ещё больше смущаюсь и нервничаю. Чувствую, как под моими ладонями натягиваются литые мышцы. Кончики пальцев покалывает от соприкосновения с горячей и влажной после душа кожей.

Вскидываю голову и сразу попадаю в плен горящего пожирающего взгляда, от которого в груди вспыхивает пламя.

Сердце пускается в галоп, я рвано дышу и смотрю… на губы Царёва. Облизываю свои, не осознавая, что делаю. Я в абсолютном неадеквате.

— Что ты творишь, Мышка? — читаю по губам, потому что, кроме шума в ушах, ничего не слышу.

В памяти всплывают слова Ромы. Смогу ли я рискнуть и поцеловать Демьяна? Это безумие, но…

Сглатываю и поддаюсь чуть вперёд. Ловлю голодный блеск в светло-голубых глазах. Руки на моей талии всё сильнее вминаются в кожу.

Парень склоняется ближе. Ощущаю его дыхание. Расстояние — миллиметры. Мне нужно сделать лишь одно движение навстречу и…

Я упускаю момент.

Дёма резко прикрывает веки, стискивает челюсть и медленно втягивает в себя воздух.

— Через полчаса выезжаем в универ, — отпускает меня и быстро выходит из ванной.

— Я сама в состоянии найти дорогу!

Злюсь на себя. На Царёва. На то, что между нами происходит. Всё бесит!

— Как хочешь, — равнодушно бросает.

Ну и пожалуйста!

Психуя, возвращаюсь в комнату и быстро переодеваюсь. Затем обуваюсь, хватаю куртку и иду в квартиру родителей.

Не лучшая идея, но мне нужно взять учебники и конспекты для сегодняшних пар.

Быстро справляюсь с замком и сразу сталкиваюсь с мамой, которая словно ждала меня на пороге всю ночь.

— Привет, — кидаю, не глядя на неё.

Прохожу к себе в комнату.

— Ты не ночевала дома, — догоняет меня строгий голос. — Как это понимать?

— Я не хотела мешать вам с папой обсуждать измены и развод.

Закидываю в сумку вещи, желая побыстрее оказаться подальше отсюда.

— Нам с тобой нужно обсудить это, — мама застывает в дверном проёме.

— Нечего обсуждать, — останавливаюсь напротив неё. — Делайте, что хотите. Только меня не впутывайте. Дай пройти.

— Где ты провела ночь? — скрещивает руки на груди. — С кем?

— Какая разница?

— Большая. Я волнуюсь за тебя.

— Не нужно, — протискиваюсь мимо неё и покидаю квартиру.

Я не привыкла перечить маме. Но сил оправдываться и испытывать чувство вины нет. События последних дней доконали меня.

Родители поступают, как им лучше. Почему я не могу делать то же?

Спускаюсь вниз, выхожу из подъезда и сразу вижу Царёва, сидящего на мотоцикле.

— Маша! — звучит мамин голос из окна.

Но я не реагирую. Разглядываю чёрный здоровый байк и Демьяна на нём. Оба выглядят опасно и в то же время ужасно притягательно. Подхожу ближе, замечая чуть заметный кивок парня. Он молча предлагает мне сесть сзади.

— Не смей с ним никуда ехать! Маша!

Раздумываю всего пару секунд, отбрасываю сомнения, перекидываю ногу и сажусь на байк.

— Я боюсь, — шепчу.

— Обними меня, — Царёв берёт мои руки, кладёт их себе на пресс, — и не отпускай.

Рёв мотора закладывает уши. Паникуя, вжимаюсь в Демьяна и вцепляюсь пальцами в каменный пресс.

— Надеюсь, мы не убьёмся, — бормочу под нос, когда железная махина срывается с места.

Зажмуриваюсь и, прижавшись щекой к широкой спине, чувствую в горле бешеный стук сердца. Мои ногти врезаются в тело парня, сминая ткань футболки. Даже не замечаю этого. Не замечаю, как мимо проносятся улицы, люди, машины…