Клара, которая всё это время, пока шло обсуждение, безучастно стояла и просто смотрела, тоже закрыла дверь. Я услышал скрежет запираемой на замок двери.

Вот и ладненько.

Всё остальное потом.

Я зашел в квартиру и принялся торопливо раздеваться. Но не до конца. Раз поспать мне сегодня выпало часа три. Значит, скоро подъем. Да и в самой квартире не жарко.

Я скинул куртку. Принялся развязывать шнурки ботинок. На сундуке, потерянно и печально сидела Мими.

При виде её у меня аж сердце закололо, такой грустный был у неё вид.

– Посмотри на Мими, – шепнул мне Моня.

– Мими, что с тобой? – спросил я и босяком прошлёпал по холодному полу к ней, поджимая пальца ног.

– Ы, – она прохрипела это «ы» так печально, что стало ясно, что случилось что-то очень плохое.

– Не можешь объяснить, да? – спросил я.

Мими покачала головой.

Клянусь, по её щеке скатилась призрачная слезинка.

– Кто тебя обидел, Мими? – спросил я.

– Ы, – опять сказала она.

– Ну и вот и что я должен делать?! – в сердцах спросил я у Мони.

– Задавай ей вопросы, на которые есть ответ или «да», или «нет», – посоветовал одноглазый, – вместо «да» пусть говорит «ы», а вместо «нет»…

Он замялся, а потом быстро исправился:

– А после «нет» пусть ничего не говорит.

Мими кивнула.

– Но так мы до утра можем гипотезы предлагать, – вяло попытался посопротивляться я.

– А ты постарайся, – дал «ценный» совет Моня.

– А давай ты ей будешь вопросы задавать, а Мими будет отвечать или не отвечать своё «ы», а я пойду немного посплю?

– Нет, у тебя это лучше поучается, – не согласился ленивый Моня.

– Мими… – приступил я к полевому допросу.

Примерно через шесть вопросов стало понятна печаль Мими. У неё нет больше куклы, а без куклы она не может.

– Так в кукле дело. Да? – переспросил я.

– Ы, – кивнула она.

– Тогда это не вопрос, – вздохнул я, предвкушая, как пойду сейчас спать.

Я подошел к своему старому рюкзаку, в который я последние дни даже не заглядывал, и вытащил оттуда одну из приобретённых мною кукол.

– Такая пойдёт? – спросил я Мими и протянул ей

Мими радостно схватила её и крепко прижала к своей груди.

– Вот и ладненько, – довольно выдохнул я и сделал важное заявление, – пойду спать. Всем тихо.

Я стянул штаны и рубаху и остался в кальсонах и нательной рубахе. И плюхнулся в кровать, натягивая одеяло до самого подбородка.

Но уснуть мне не дали. Внезапно в комнате замерцало зелёным.

– Я знаю, куда ходила Клара! – перед нами материализовался целый и невредимый Енох.

– Напугал! – чуть не подпрыгнул от неожиданности я.

– Ты меня слышишь, Генка?! – возмутился Енох, – я говорю, что знаю, куда ходила Клара!

– Куда? – моментально влез Моня, опередив меня на какую-то долю секунды.

Я же спросить не успел, так как за спиной послышался какой-то глухой звук. Я машинально обернулся – Мими где стояла, прижимая куклу к себе, там и уселась на пол. Причём, когда она обычно прыгала, то звук был словно от удара мешка с цементом, то, когда она уселась, то звук вышел точно таким же, только ещё более сильным и глухим.

И сейчас она рассматривала куклу с таким неподдельным изумлением, словно это не самая обычная дешевая игрушка, а, как минимум, живой утконос. При этом вертела её перед глазами туда-сюда и даже трясла.

– Что это с ней? – удивился Енох.

– Не знаю. Она вернулась без куклы, Генка ей дал эту, ну и вот… – попытался объяснить Моня.

– Может, не нравится она ей? – предположил Енох. – Бантиков и рюшиков там не хватает, к примеру? Или что там маленькие девочки обычно любят в куклах?

– Так что там с Кларой? – поторопил его я.