– Облава! – прошелестело по рядам.

Некоторые, наиболее шустрые граждане попытались под шумок слинять, но в дверях их встречали ещё военные люди и уводили.

– Рада! – развязно воскликнул один из военных и направился к нашему столику, – я кому говорил, что если ещё раз тут тебя увижу – посажу?!

На лице цыганки промелькнул страх и растерянность.

Мне тоже эти проверки были ни к чему. Я ещё несовершеннолетний вообще-то.

– Отводи! – велел я Еноху и сказал цыганке, – бегом за мной!

– Но ЧеКа…

– Хочешь выбраться – дуй за мной! – отрывисто прошипел я и рванул к выходу, на ходу командуя Еноху, чтобы отводил глаза.

Цыганка смекнула, что как-то ловко это у меня получается и быстренько рванула за мной.

Буквально через несколько минут мы уже были вне досягаемости облавы. Забежав в парк, я прислонился к дереву, пытаясь отдышаться.

– Спасибо! – хрипло после быстрого бега сказала Рада.

– Пожалуйста, – вежливо ответил я и вытер вспотевший лоб носовым платком.

– Давай, я тебе погадаю, – сказала Рада, – бесплатно. За то, что ты выручил меня. Не люблю быть должна за такие вещи.

– Не надо, – отмахнулся я.

– Но я не хочу долгов, – нахмурилась Рада и вдруг игриво разулыбалась, – или ты чего-то другого, может, хочешь?

– У меня девушка есть, – покачал головой я.

– Да какая она тебе девушка! – возмутился Енох, который тотчас же материализовался рядом, – ты ещё скажи, что жениться на ней будешь!

– И что? – не удержался, чтобы не поддеть Еноха я.

– Изабелла – жадная корова! – мрачно констатировал Енох и обличительно ткнул в меня пальцем, – она тебе не нужна!

– Ты с кем-то сейчас разговариваешь, – настороженно констатировала цыганка. – Я чувствую, тут есть ещё кто-то.

– Не знаю, – сделал удивлённое лицо я. Немного подумав, спросил, – а скажи, Рада, среди ваших есть кто-то, кто с духами может общаться?

– Мы все живём рядом с духами… – начала Рада.

– Ну ладно, мне некогда твои сказки слушать, – прервал я её, – пойду я. Прощай.

– Постой! – схватила меня за рукав Рада, – я всё-таки хочу вернуть долг. У нас в таборе есть бабушка Пэтра. Она может.

– Вот вечно ты в какую-то ерунду ввязываешься, – сердито сплюнул Енох, когда мы пошли с Радой.

Я думал, что увижу цыганский табор во всей его аутентичности, но Рада привела меня на рынок. Поплутав промеж рядов, мы вышли к палаткам, где тусовались всякие старьёвщики и прочий подозрительный народ.

– Подожди! – сказала Рада и зашла в одну из палаток.

Через пару мгновений она вышла оттуда в сопровождении сухонькой старушки с таким желтым морщинистым лицом, что она была похожа на плоды маклюры.

– Вот, бабушка Пэтра, – сказала Рада, указывая на меня, – ему нужно спросить.

– Спроси, – прищурилась старуха.

Я посмотрел на Раду и замялся.

– Рада, ты иди! – велела старуха.

– Но бабушка… – возмущённо надулась цыганка.

– Иди. Я сказала, – в голосе старухи внезапно прорезался такой металл, что только огромным усилием воли я тоже не встал и не ушел.

– Рассказывай, – велела бабушка Пэтра, когда Рада ушла.

– Знаю, что звучит это как глупая сказка, но, может, вы знаете, можно ли призвать душу, которая ушла?

– Можно, – спокойно глядя на меня тихо произнесла старуха и, прищурившись и вглядываясь мне прямо в душу, спросила, – та душа точно ушла?

– Да, – кивнул я.

– Сорок дней когда будет? – чуть склонив голову к плечу, спросила она.

– Где-то через месяц примерно, – вздохнул я. – Могу посчитать.

– А девять уже было?

– Сегодня, – ответил я, прикидывая даты. – А что?

– Ты разве не знаешь, что по вашим христианским обычаям поминают усопших на девятый и сороковой день?