– …вы можете с ног до головы обвешаться оружием, и все равно останетесь трусами. Но как шакалы не могут победить льва, так и вы со своими шакальими мыслями никогда не сможете победить бесстрашного воина Аллаха с львиным сердцем! В отличие от всех вас у нас нет ни авианосцев, ни подводных лодок, ни армад бомбардировщиков, ни танковых полчищ. Но в отличие от вас мы не боимся умереть за наше дело: свободу мусульман и торжество ислама во всем мире. Поэтому мы непобедимы! Мы долго терпели, как вы распоряжались на захваченных вами исконно арабских территориях Палестины, как истребляли братьев-мусульман в Чечне. Но когда вы стали грозить нашим иракским братьям, стягивая к их границам свои механизированные армады, нашему терпению пришел конец! Вы принесли огонь в наши дома и теперь испытаете на себе грозный огонь возмездия! У вас есть только один способ избежать нашей священной кары! Немедленно отведите свои войска от границ Ирака и освободите захваченные вами земли Афганистана, Палестины и Чечни! У вас есть двадцать четыре часа, чтобы выполнить наши требования. В противном случае вы познаете всесокрушающую силу священного огня возмездия!

Закончив свою речь, террорист грозно взмахнул кривым кинжалом, нацелив его точно в объектив снимающей его видеокамеры. Это был последний кадр полученной из Нью-Йорка пленки, сразу после которого на экране монитора возникла одноцветная заставка. Директор службы внешней разведки переключил в дежурный режим монитор своего настольного компьютера, по которому просматривал видеозапись с заявлением террориста, и снял с переносицы очки. В последнее время, даже в очках, при долгой работе за экраном компьютера или продолжительном просмотре добытых службой видеоматериалов у него стали уставать глаза. Директор помассировал пальцами переносицу и повернулся к вызванному им начальнику аналитического управления:

– И какова ваша оценка увиденного?

В ежесуточной докладной записке Службы внешней разведки о внешнеполитических событиях, представленной президенту страны и занимавшей всего два листа, сообщение о добытой нью-йоркской резидентурой видеозаписи с ультиматумом террористов прошло одной строкой. Но президент, сам в прошлом руководитель спецслужбы, мог потребовать более детальной информации о выдвинутом террористами ультиматуме с оценкой реальности его угрозы. Поэтому директор СВР, подписав подготовленную для президента докладную записку, распорядился доставить ему полученную видеозапись и вызвал к себе начальника управления анализа и оценок.

Руководитель службы, пожилой генерал-майор, надевающий форму, как и большинство сотрудников СВР, только по торжественным случаям, хитровато усмехнулся и сказал:

– Хорошая запись. – На лице директора СВР отразилось недоумение, и начальник аналитического управления поспешил уточнить: – Я имею в виду: качественная. Обратите внимание на освещенность, четкость переднего и заднего плана. Все говорит за то, что это не съемка бытовой видеокамерой, а качественная студийная запись, сделанная с помощью профессиональной аппаратуры. Могу для сравнения представить вам несколько аналогичных заявлений. Ничего общего. Там или освещенность не та, или резкость недостаточная, или камера дрожит.

– Значит, запись студийная, – подвел итог руководитель СВР.

– Вне всякого сомнения, – подтвердил начальник аналитического управления.

– Ну а в отношении реальности угроз?

– Гм, – генерал-майор кивнул на монитор. – Говорит он очень убедительно. Чтобы так говорить, надо быть или очень хорошим актером, или действительно верить в свои слова.