Наконец, тендер объявили закрытым, мы в нём победили. Состоялось торжественное подписание контракта, с фуршетом.

Я был в самом центре всех дел. Упускать такую возможность было бы непростительно. Кроме того, Ричард открыто сообщил генеральному менеджеру, что я буду контролировать всё и везде, в полном объёме. На фоне этих грандиозных дел я отложил служебные вопросы: не было времени.

В один из дней Майк попросил меня приехать поговорить. Пошли в бар. Я ждал от него каких-то неприятностей, сложных разговоров. Между тем дело оказалось хоть и чрезвычайно для него секретным, но не опасным. Майк прямо и с нажимом попросил устроить своего сына в фирму моей жены. Тот через несколько месяцев заканчивал обучение.

Майк, конечно же, знал, что моя жена в этой фирме генеральный менеджер, кроме того, прекрасный специалист и на отличном счету у акционеров. Да и сама фирма в тот момент бурно развивалась, а её деловая репутация устойчиво росла. Туда приходили работать перспективные люди, которые знали, что фирма обеспечена заказами от технологических гигантов на годы вперёд.

Отказывать Майку нельзя. Но я взял время обдумать. Он отнёсся к этому с пониманием.

По приезде домой передал Вильте наш разговор с Майком и удивился тому, что она меня успокоила. Я знал, что моя жена нетерпима к устройству «по знакомству», как это было принято в СССР. Но она лишь недобро усмехнулась и сказала:

– Предупреди папашу, чтобы не сетовал потом. Этот мальчик будет у меня летать без всяких скидок и поблажек. Но или научу работать, или сам сбежит – и пусть не обижается. Пусть Майк даст ему мой личный телефон. Буду ждать звонка, договоримся об интервью.

Через пару недель сын Майка был трудоустроен. Теперь он мне должен, что очень хорошо. Самое главное, что Майк это отлично понимает, ему не надо напоминать существующую систему координат. Никуда он не денется.

Тем временем у меня по нарастающей развивался пока что скрытый конфликт с генеральным менеджером по имени Кейси.

На объектах наших работ я не был гостем. Я был в самой гуще. Инженеры и монтажники постоянно жаловались на то, что снабжение всегда запаздывает или в лучшем случае работает с колёс. Ежедневные вынужденные простои на различных местах работ. Я полностью владел ситуацией.

Генеральный менеджер просила меня не торопиться докладывать о проблемах Ричарду. Она пыталась сама всё решить. Я не понимал, почему так выходило.

Собирал совещания с одними, с другими. Иной раз ругал уже в открытую. Не получалось наладить хорошую и системную работу. Но и Ричарду не докладывал. Однако ситуация складывалась такая, что за несвоевременный доклад мог пострадать и я. Также возникала угроза сорвать подписание промежуточных актов на приём работ и оборудования в одном из самых проблемных для полиции районов. Это был первый этап контракта.

Докладывать Ричарду не хотел, потому что опасался быстрой расправы над генеральным менеджером – увольнения. Ричард в бизнесе был очень агрессивен и нетерпим.

Но её увольнение – это не самое страшное. Я подозревал, что являюсь первым и самым главным кандидатом на её место, а я не хотел этого. Да, денег гораздо больше. Но вместе с тем я не сомневался в том, что не справлюсь. Почему? Дело в том, что я не знал и не понимал американское гражданское и предпринимательское право. Разумеется, уже знал, что оно у них особенное, не такое, как в России и в большинстве стран Европейского союза. Знал, что во многом оно основано на судебных прецедентах. В отличие от меня, наш генеральный если и не знала его (она не юрист, разумеется), то хотя бы понимала. Ориентировалась в нём как человек, выросший в этой правовой системе и деловой среде. Я же ничего не понимал, поэтому осознавал, что моё командование фирмой – это неминуемый крах.