– Разве это плохо?

– Хорошо. Только и ошибиться нынче немудрено.

– Ясно. Описать их можешь?

– Да. Тот, что за рулём, – приблизительно одного возраста со мной, – скуластый, с умными проницательными глазами. Второй – постарше и попроще будет… Лоб уже, плечи шире. Вот если б их поменять местами – вышла б картина маслом.

– Поясни.

– Водитель, хоть и моложе выглядит, с виду больше напоминает научного руководителя какого-то ответственного и важного научного проекта… А его товарищ, напротив, – вылитый трудяга с агитационного плаката первых пятилеток.

– Дальше что?

– Дальше? Я напросился в попутчики, мол, мне тоже в ту сторону… Они не возражали.

– Ты ничего не упустил?

– Нет. Да, кстати, я даже запомнил номер машины.

– Диктуй!

– Семьдесят три ноль два…

– А буквы?

– Буквы? Кажись, «АА»…

– Кажись или точно?

– Точно – две «а». Семьдесят три ноль два. На чёрном фоне.

– Такого номера не существует в природе – мы проверили. Как ты объяснишь такой феномен?

– Не знаю, – удивлённо пожал плечами Ярослав. – Я в этом не смыслю…

– Ладно… Считай, что нарком тебе поверил. Если вдруг встретишь случайно кого-нибудь из этих ребят, сразу звони мне в наркомат по прямому телефону.

– Договорились, Лаврентий Фомич.

– Номер помнишь?

– Естественно.

– Сам задержать злоумышленников лучше не пытайся – они могут быть вооружены.

– Понял…

– И на концерт не забудь прийти. С милейшей Ольгой Александровной.

– Спасибо. Постараюсь. Если не заставят остаться с Шуриком.

– А у тебя что, голоса в семье совсем нет?

– Почти.

– Плохо! Мужик должен быть главным в доме. Сказал – как отрезал. Остальные должны взять под козырёк и приступить к немедленному выполнению.

– Ваши б слова да моей Фигиной в уши…

– Кстати, почему она не стала менять фамилию?

– А зачем ей лишняя морока?

– Что ты имеешь в виду?

– Вот защищусь – и отпущу супругу на дальнейшую учебу – повышать, так сказать, квалификацию. А в уже имеющемся дипломе – другие данные. Придётся менять, а это целая проблема.

– Чудишь… Жена должна носить фамилию мужа. И на этом точка! Как я погляжу, ты только руками горазд махать, а как твёрдость характера проявить-продемонстрировать надо – так сразу в кусты. Не орёл, как говорят у нас на Кавказе, не мужик, а самый настоящий подкаблучник. Собственную бабу на место поставить не можешь.

– Просто не считаю нужным, товарищ старший майор. У нас в семье – полное равноправие.

– От такого равноправия одни проблемы в обществе…

– Вам не нравится линия, которую проводит партия большевиков? – не удержался от шпильки Ярослав.

– При чём тут наша партия? Поверь мне – красивую женщину можно удержать исключительно силой.

– Других вариантов нет?

– Нет! Любая супруга должна ежечасно, ежесекундно чувствовать за собой крепкую мужскую спину. И руку! Иначе она непременно сбежит к другому. При первом удобном случае.

– А нежностью, любовью, лаской заставить уважать себя нельзя?

– Не знаю… У меня так почему-то не получалось.

1 сентября 1939 года начался не только новый учебный год, но и… Вторая мировая война. Хотя современники о том вряд ли догадывались: речь шла исключительно о, как сейчас говорят, локальном германо-польском конфликте.

Пока…

Кстати, воинствующие поляки объявили о начале всеобщей мобилизации чуть ли не за полгода (22 марта 1939 года!) до нападения на них фашистов, с которыми «бедная овечка Польша» ещё в 1934 году подписала договор «О дружбе и ненападении».

(Да-да, точно такой же, как и ненавистный СССР, который, между прочим, совершил аналогичный шаг значительно позднее).

Тогда нашим западным соседям удалось поставить под ружьё до полутора миллионов человек. Из них наспех сколотили 39 пехотных и 11 кавалерийских дивизий, 3 горных и 2 мотомеханизированных бригады, на вооружении которых в то время состояло около 700 танков и 800 самолётов.