Почему бы не спросить. Я ничего не теряю.

– Пока мы не развили эту тему, Мойра.

– Да?

– Я вдруг подумал, не найдется ли мне местечко в Русском отделе. Мы с вами знаем, что они полностью укомплектованы крепкой молодежью, занимающейся рутиной. А как насчет опытного пожарника, проверенного русскоговорящего вроде меня, готового по мановению руки рвануть в любую точку и проверить на зуб любого потенциального русского перебежчика или агента, если таковой явится в отделение, где никто не знает ни слова по-русски?

Но Мойра уже мотает головой:

– Боюсь, что никаких шансов, Нат. Я поднимала этот вопрос с Брином. Он твердо стоит на своем.

В Конторе есть только один Брин, полное имя Брин Сайкс-Джордан, а для всех попросту Брин Джордан, пожизненный глава Русского отдела и некогда мой начальник в британском посольстве в Москве.

– И почему же никаких шансов? – не отстаю я.

– Вы отлично знаете почему. Средний возраст в Русском отделе, даже с учетом Брина, составляет тридцать три года. Большинство со степенью, мыслят по-новому, разбираются в компьютерах. При всех ваших достоинствах вы не вполне отвечаете этим критериям. Не так ли, Нат?

– А Брин, случайно, не здесь? – хватаюсь я за последнюю соломинку.

– Брин Джордан в данную минуту по уши занят в Вашингтоне, где он делает все возможное, чтобы спасти наши отношения с трамповским разведывательным сообществом, поставленные под угрозу после Брексита, и его нельзя беспокоить ни при каких обстоятельствах, даже вам. Кстати, он вам передает самые теплые приветы и свое сочувствие. Понятно?

– Понятно.

– Но, – лицо ее оживляется, – есть одна вакансия, на которую вы можете отлично претендовать. Даже более чем.

Вот мы и приехали. Сейчас последует кошмарное предложение, которого я ждал с самого начала.

– Простите, Мойра, – вклиниваюсь я. – Если речь идет об отделе полевой подготовки, то я вешаю плащ на гвоздь. Очень любезно с вашей стороны, спасибо за заботу и все такое.

Похоже, я ее обидел, и мне приходится приносить дополнительные извинения и выражать респект достойнейшим мужчинам и женщинам в этом отделе, однако спасибо, в смысле, спасибо, не надо – и тут ее лицо неожиданно озаряет теплая, чтобы не сказать сострадательная, улыбка.

– Вообще-то речь не идет об отделе полевой подготовки, Нат. Хотя вы, не сомневаюсь, были бы там весьма полезны. С вами очень желает поговорить Дом. Или передать ему, что вы повесили плащ на гвоздь?

– Дом?

– Доминик Тренч, недавно назначенный главой Лондонского управления. Когда-то ваш начальник в Будапештском отделе. Он говорит, что ваши с ним чувства вспыхнули тогда как пожар. И снова вспыхнут, я уверена. Почему вы на меня так смотрите?

– Вы не шутите? Дом Тренч назначен главой Лондонского управления?

– Нат, неужели я стала бы вам лгать?

– Когда это произошло?

– Месяц назад. Пока вы затаились в своем Таллине и не читали наши выпуски новостей. Дом ждет вас завтра ровно в десять. Согласуйте свой визит с Вив.

– Вив?

– Его помощницей.

– Разумеется.

– Нат! Отлично выглядишь! Моряк вернулся домой из дальнего плавания. В отличной форме, больше двадцати пяти не дашь! – Доминик Тренч вышел из-за директорского стола и трясет мою ладонь обеими руками. – Вот он, результат занятий фитнесом. Прю в тонусе?

– Старается, Дом. А как Рэйчел?

– Отлично. Я счастливейший из мужчин. Ты должен с ней увидеться. Вместе с Прю. Устроим-ка мы ужин вчетвером. Вы будете от нее без ума.

Рэйчел. Первая среди равных, важная шишка в партии тори, вторая жена, недавно в браке.

– А как дети? – спрашиваю осторожно. От милейшей первой жены у него двое детей.