– В начале войны я считал главным противником иракскую армию, – вздохнул генерал, – а теперь убеждаюсь, что больший урон нашим вооруженным силам наносят журналисты и союзники по коалиции.

– Если вас интересуют цифры, то на создание привлекательного образа солдата-освободителя в странах коалиции тратится примерно столько же средств, сколько и на ведение военных действий.

– Если бы это приносило пользу. – Генерал хрустнул пальцами. – Союзники спят и видят, как выведут свой контингент из Ирака. А теперь еще оказывается, что никакого химического оружия в распоряжении Саддама не было.

– Война начиналась как превентивная, – напомнил аналитик. – Это был удачный политический ход. Борьба с извергом, готовым отравить полмира, нашла поддержку у населения. Но демократия не устояла перед напором журналистов, раструбивших, что химическое оружие – блеф. Теперь пожинаем плоды прежнего успеха. Если ситуация не изменится, часть союзников покинет коалицию.

– Что вы имеете в виду под «ситуация не изменится»? – осторожно поинтересовался генерал.

– Если мощности по производству или хотя бы само химическое оружие будут обнаружены в Ираке, это даст положительный сдвиг в общественном мнении.

Генерал озадаченно тер подбородок, он привык воевать, а не решать головоломки. Надежды обнаружить запасы запрещенных веществ на территории, подконтрольной американской армии, уже давно покинули его.

– У вас есть определенные сведения?

– Любую ситуацию можно создать искусственно, – напомнил капитан Уэллер.

– Чтобы журналисты потом снова докопались до правды?

– Теперь мы знаем, кого стоит опасаться. Не врага, а своих, – улыбка искривила тонкие губы Томаса Уэллера. – Самая большая опасность – развал коалиции. Саддам перестал быть универсальной угрозой, цементирующей ее. Это как во времена существования СССР – общий враг объединял страны, ориентированные на евроатлантические ценности. С его исчезновением целостная картина мира дала трещину. А кому хочется смотреться в разбитое зеркало?

– Россия практически сдала Ирак, – напомнил генерал.

– Россия – не СССР. Это во-первых, а во-вторых – она не присоединилась к коалиции. Если мы сумеем доказать, что Россия снабжала или снабжает Ирак химическим оружием, ситуация тут же изменится в нашу пользу.

– У вас есть подобная информация?

Капитан с разочарованием посмотрел на генерала.

– Любую ситуацию можно создать искусственно, – повторился он, злясь на несообразительность генерала.

В глазах военного вспыхнуло понимание.

– Спровоцировать?

– Я этого не говорил. Но план, разработанный мной, можно истолковать и таким образом.

– Я не слышал и не желаю слышать о вашем плане, хоть и читал его, – генерал довольно потер руки, – однако мне стала понятна ваша мысль. Если ваш план удастся, ждите повышения. Если же нет, то ничем не смогу помочь, даже если вы угодите под суд. Никто не должен заподозрить, что это спровоцировано нами. Ваши люди надежны?

– Своих людей я и не собираюсь подставлять. Но есть одиозный российский гражданин, которого можно использовать, – Владимир Брук. Он, кстати, объявлен в международный розыск. В остальном будем использовать иностранцев, имевших в свое время отношение к советскому блоку... Даже если операция провалится раньше расчетного времени, у нас будет возможность свалить всю вину на российские спецслужбы.

– Но даже Владимир Брук не должен понимать, что заказ на поставку сделан нами. Проведите игру исключительно через подставных. Кандидатуры уже подобрали?

– Как всегда. Не желаете взглянуть на фотографии? – предложил аналитик.